Они завидуют тем, кто смеет нарушать устоявшиеся нормы, живёт, не оглядываясь на чужие мнения. Ведь сами они не могут себе этого позволить. Их держат в плену два проклятых слова — добропорядочная жена. Малейший шаг в сторону, и всё — последствия будут страшнее самого поступка. Остаётся лишь срывать злость на других.
Слова — опасное оружие. Они не просто ранят. Главное — они выдают говорящего с потрохами. Я предпочитаю молчать. Не люблю ощущение, будто меня читают, как открытую книгу.
С одной стороны — моралисты, не устающие критиковать. С другой — женщины-декорации, поздравляющие меня с успехом, пусть и без особого энтузиазма. А я жду десяти утра, чтобы подняться на шестнадцатый этаж.
Кто в этом мире по-настоящему друг? В обществе, где каждый стремится забраться повыше, даже притворная улыбка — уже достойный жест. Искренность стала роскошью, а дружба — обузой.
— Жэнь Ин, когда займёшь место на шестнадцатом, не забудь протянуть нам руку помощи!
— Разумеется! — с улыбкой кивнула я, изображая радость.
— Только держи Лоу-шао покрепче! Хоть бы уж серебро, машину и жильё с него получить!
— Это само собой! — прикрыла я рот рукой, смеясь.
— А ты смотри, не вылети раньше времени! — голос стал колким.
— Уверена, у меня есть, чем взять! — промурлыкала я, одарив собеседниц уверенной улыбкой профессиональной красотки.
Болтовня продолжалась, пока начальник не вызвал меня к себе. Наконец-то можно было сбросить с лица натянутую улыбку.
Мой непосредственный начальник — тот самый средний улов Тянь Цзюйфан, Ван Синьян. Только богатых наследников можно назвать большой рыбой.
Здесь никто не спрашивает о моральных принципах. Только о результатах. Декорации в офисе требуют затрат, но отдел с плохими показателями может в любой момент лишиться всего. Ван Синьян, надо признать, держится крепко.
— Садись, — махнул он рукой.
Я присела, продолжая улыбаться. Бросила на него многозначительный взгляд. Что поделать, если среди его подчинённых красота превалирует над интеллектом? Чтобы выжить, нужно уметь адаптироваться.
— Ну вот, наконец-то добилась своего. Я знал, что у тебя всё получится, — он закурил, пристально глядя на меня сквозь дым.
Я лишь улыбнулась в ответ. Ответила что-то незначительное. Ни к чему сейчас говорить всерьёз.
— Да ну, что за достижение — всего-то секретарша! — беспечно бросила я.
Ван Синьян посмотрел на меня с лёгким сожалением:
— Ты кажешься лёгкой в общении и доступной, но за полтора года я понял, насколько крепко ты держишь оборону.
— Ой, начальник, ну что за разговоры! Это же вы меня не замечали! Если бы не тот факт, что вы уже давно человек А-Фан, неужели я бы до сих пор оставалась одна?
Ван Синьян лишь улыбнулся и не ответил.
— Если ты не хочешь туда идти, я могу отказаться от назначения от твоего имени. Если честно, мне кажется, что Фан Чжунь тебе лучше подойдёт.
Все вокруг были уверены, что я уже стала новой игрушкой Лоу-шао. Будто они своими глазами видели, как я взбиралась к нему в постель. То ли его репутация была чересчур скандальной, то ли я действительно выглядела так, будто только и жду, когда меня позовут. Интересный вопрос, надо бы его изучить. Теперь мне ещё любопытнее взглянуть на Лоу Фэнтана. Упустить такой шанс было бы жаль.
Я капризно всплеснула руками и распахнула глаза:
— Начальник! Фан Чжунь зарабатывает какие-то три-четыре тысячи в месяц! На них и пальто не купишь! Пока он дорастёт до приличного уровня, мне уже в гроб пора будет! Как вы могли сказать, что он мне подходит? Он меня прокормить-то не сможет!
Ван Синьян прищурился, внимательно изучая меня, и на несколько секунд замолчал. Я знала, что теперь он окончательно не понимает, кто я на самом деле. Самоуверенные люди должны время от времени сталкиваться с трудностями.
Я продолжала держать недовольное выражение лица, а в глазах сверкала алчность. Ну давай же, попытайся разгадать меня! Посмотрим, получится ли у тебя.
Первым заговорил не он.
Внезапно дверь распахнулась, и в кабинет ворвалась девушка, прямо-таки бросившись на меня.
— Ты, дрянь! Почему Фан-гэ (брат Фан) ослеп и влюбился в тебя?!
