Я толкнула его, и Цянгу схватился за грудь, его лицо побледнело от боли, и он упал на одно колено.
— Это — печать духа, — сказала я. — Запомни эту боль, Цяньгу. Если ты хоть раз приблизишься к вершине Кунлина, она усилится в тысячу раз. До начала небесного испытания я установлю защитный барьер. О твоих младших брате и сестре по учению я не волнуюсь, у них силы недостаточно. Но ты, Цяньгу…
Я присела рядом. Он поднял на меня глаза, и в его чёрных зрачках читалась едва сдерживаемая боль. Я провела рукой по его волосам и тихо сказала:
— Я своё тело знаю. В день великого испытания, возможно… — я замялась, — ты не приходи. Что бы ни случилось, не приходи. Те три удара плетью, которыми я наказала тебя, разделили нас навсегда. Я больше не твой учитель.
Он хотел схватить мою руку, но лишь вцепился в край моего рукава. В его взгляде была боль, которую он не мог и не пытался скрыть:
— Всё, что я делал… вся сила, что я копил эти годы… я лишь хотел однажды встать рядом с вами, наставница. Не за вашей спиной, а рядом. Всё, чего я хочу в этой жизни — это быть рядом с вами, мой Мастер…
Сердце сжалось в моей груди. Я слышала о его жестокости, о железной воле, о крови и страхе, что он нёс миру как предводитель демонов. Я знала, что он принимал решения без колебаний. Но сейчас, глядя в его глаза, я видела не его, а мальчишку, которого спасла однажды из логова демонической птицы. Того, чьей самой страшной бедой было — быть изгнанным мной.
А я… я сделала именно это.
Я в последний раз провела рукой по его волосам и сказала:
— Уходи.
Цяньгу был демоном величайшей силы, но его уровень владения ей не шёл ни в какое сравнение с моим. Я взмахнула рукавом, и его выбросило прочь с вершины Кунлина. С этого дня он больше не сможет сюда войти.
Я вдруг вспомнила, как много лет назад под залитым солнцем деревом я очистила лицо ребенка от пыли и грязи и пообещала ему, что буду защищать его до конца жизни. Но в конце концов именно я причинила ему больше всего боли.
В день, когда началось небесное испытание, я сидела в своём кабинете, читая старые свитки. Раскрыв один наугад, я увидела детский почерк, неуклюжие строки, написанные Цяньгу в детстве. Я невольно улыбнулась. Ниже на странице была смешная детская зарисовка: я, спящая за столом. Мои пальцы скользнули по шершавой бумаге. И в этот момент первая небесная молния с грохотом ударила в меня…
Мне она вреда не нанесла, но свиток в руках вспыхнул и сгорел дотла.
Я ошеломлённо замерла и подняла голову. Гром разорвал небо, моя резиденция содрогнулась, а в крыше зияла дыра. На небе сгущались тучи, и в следующий миг вторая молния сорвалась с небес, направляясь прямо в меня…
«Ни раньше, ни позже, а именно сейчас!» — раздражение поднялось во мне внезапной, яростной волной. Я взмахнула рукавом, отправляя в небеса ответный удар:
— Ты нарочно ищешь повода добить меня?!
Моя бессмертная энергия ударила в чёрные тучи, столкнулась с молнией, и на миг небо и земля озарились ослепительным светом. Снизу раздались испуганные восклицания учеников, прибежавших с подножия горы.
Я вышла из дома до того, как ударила третья молния, и велела ученикам укрыться в моём зале, чтобы охранять печать над источником зла, а сама отправилась в Пещеру Духовной Пустоты, запечатала себя изнутри и погрузилась в медитацию в ожидании очередного небесного удара.
Вершина горы, над которой находилась пещера, с каждым разрядом становилась всё ниже, каждый удар молнии стёсывал её всё сильнее. Наконец, молнии ударили в меня саму. Я даже не тратила силы на защиту тела, вместо этого всем сознанием сосредоточившись на защите своего внутреннего ядра, своей сущности.
Каждый разряд бил сильнее предыдущего, эту боль невозможно было сравнить с пытками плоти и треском костей. Но в моей голове по кругу вертелось лишь одно: три ученика – три беды. Да, они разбивали моё сердце один за другим, но, если честно, и радости они мне подарили немало. Особенно… Цяньгу.
Ведь он был моим первым учеником.
Тем, кто любил меня больше всех.
Внезапно меня озарила мысль, что если мне повезёт, если мне посчастливится пережить это небесное испытание… я найду его, разрушу заклинание, что наложила своими руками и верну его на вершину горы Кунлин. Я научу его снова идти путём света. И, быть может… быть может, мы с ним сможем быть рядом. Просто рядом.
В этот момент последняя, завершающая молния расколола небо.
Сознание моё померкло.
И в этой тьме, в преддверии пустоты, я услышала голос искажённый от боли, срывающийся в крик:
— Мастер! Мастер! Мастер!
Наверное… я всё-таки не пережила небесное испытание.
