— Нам стоит серьёзно поговорить, — сказал Янь Дун.
— Я и пригласил тебя ради разговора, — ответил Художник холода, — но говорить будем только об искусстве.
Янь Дун стоял на огромной глыбе льда, парящей в пяти километрах над землёй. Сюда его доставил вертолёт, который теперь ждал неподалёку, на гладкой ледяной площадке; лопасти ещё вращались, готовые в любую секунду поднять машину в воздух. Вокруг простиралась бескрайняя ледяная равнина, ослепительно сверкавшая под солнцем. Сквозь прозрачную толщу под ногами тянулась в глубину голубоватая бездна. Небо было безоблачным, ветер — резким и холодным.
Эта глыба — одна из пяти тысяч, которые Художник холода уже извлёк из океана. За последние пять дней он поднимал из морской пучины по тысяче ледяных монолитов в сутки и отправлял их на орбиту Земли. В разных точках Тихого и Атлантического океанов одна за другой всплывали и застывали гигантские льдины, а затем возносились в небо, становясь частью всё растущего созвездия сияющих «космических домино». Прибрежные города мира страдали от цунами, но постепенно волны стихали. Уровень моря снижался.
Мировой океан превращался в кольцо ледяных спутников, вращающихся вокруг планеты.
Янь Дун постучал подошвой по твёрдому льду:
— Такая глыба… Как ты мгновенно её замораживаешь? Как удерживаешь целой, не давая треснуть? И какой силой поднимаешь на орбиту? Всё это выходит за пределы человеческого понимания.
— Пустяки, — ответил Художник холода. — В творчестве мы порой и звёзды гасим. Разве не договорились говорить только об искусстве? Мои методы ничем не отличаются от твоих, когда ты вырезаешь ледяные скульптуры ножом. Разница лишь в масштабе.
— Но почему те льдины не тают под солнечными лучами в космосе?
— На каждой поверхности я натянул тончайшую прозрачную светофильтрующую плёнку. Она пропускает лишь холодное, не нагревающее излучение, а всё тёплое отражает. Поэтому лёд не плавится. И это последний раз, когда я отвечаю на подобные вопросы. Я прервал работу не ради пустяков. Если хочешь говорить, говори об искусстве. Если нет — ступай. Мы больше не коллеги и не друзья.
— Тогда скажи хотя бы, сколько льда ты собираешься взять из океана? Это ведь тоже часть замысла?
— Разумеется. Сколько смогу, столько и возьму. Я уже рассказывал тебе о своём замысле: чтобы воплотить его полностью, земных морей недостаточно. Я думал добывать лёд на спутниках Юпитера, но это слишком хлопотно. Пусть будет так.
