Не знаю, продуло ли меня на обратном пути, но лоб заныл, будто в нём поселился холод. Когда я наклонилась, заметила, что подол платья и туфли промокли от пролитого чая. Платье — не беда, а вот туфли с вышитыми «парами лотосов и уток, играющих на воде» — работа Сяо Шань, и если она увидит, что я их испортила, ворчания не оберёшься.
Настроение было скверным, и шаги мои стали тяжёлыми. Пол под ногами гулко отзывался. Только я свернула за угол коридора, как вдруг — «бах!» — и на этот раз действительно в кого-то врезалась.
Я схватилась за лоб и, не удержавшись, выпалила:
— Глаза дома забыл? Иди, играй у себя!
В ответ послышался приглушённый вдох. Видно, и ему досталось. Потом раздался знакомый смешок:
— Какое совпадение, государыня.
Оказалось, это Ли Хунцин. Может, из-за моей грубости он не стал, как обычно, кланяться, а просто отступил на шаг и улыбнулся:
— Второй раз уже, верно? Похоже, сегодня судьба нас сводит.
Если бы кто-то услышал его слова, мог бы истолковать их как угодно. Но вокруг никого не было, и я позволила себе ответить в том же тоне:
— Видно, и правда судьба. Только вот убедилась, что у командующего Ли голова твёрже камня.
— Не смею спорить, — рассмеялся он. — Но и у государыни, как вижу, лоб не из хрупкого нефрита.
Мы переглянулись, оба держась за лбы, и вдруг рассмеялись. Смех снял неловкость, воздух стал легче.
Ли Хунцин посмотрел на меня внимательнее:
— Государыня только что от Его Величества?
— Ага. Командующий Ли, ты, кажется, всё знаешь?
Он улыбнулся, но, опустив глаза, тихо сказал:
— Вы не из тех, кто должен делать подобные вещи. Не стоит себя ломать.
Сказав это, он даже не попрощался, махнул рукой и пошёл в сторону Зала Успокоенного Сердца.
«Не стоит себя ломать»? «Не из тех, кто должен делать подобные вещи»? Что он имел в виду?
Когда он уже почти скрылся, я всё ещё кипела, собираясь окликнуть его, но за спиной послышался голос Сяо Шань:
— Госпожа? Вы разговаривали с Хунцином?
— С каких это пор ты с ним на «ты»? — обернулась я.
Сяо Шань смерила меня взглядом:
— А вы сама-то разве сдержаннее?
Я поперхнулась. Хоть я и её госпожа, но всё же я теперь Императрица! Ни капли уважения.
Через три дня Сяо Хуань, как и обещал, велел вывести Ло Сяньсюэ за пределы дворца.
Потом я время от времени получала вести. Раны его заживали, и тревога постепенно отпускала.
Но вскоре после его ухода в Империи начались смуты.
Стоял конец лета. Над Цзянхуай лили дожди, реки вышли из берегов, плодородные земли превратились в сплошное озеро. Миллионы людей остались без крова, донесения о бедствиях одно за другим поступали в столицу.
В Нэйгэ и шести ведомствах царила неразбериха. Курьеры на быстрых конях без конца мчались по Чжуцзюэ у ворот Дачэн, и даже в глубине дворца по ночам слышался глухой перестук копыт.
Беда не приходит одна. Вскоре после наводнения поднялись племена Нучжэнь у подножия Чанбайшань, давно не желавшие подчиняться Великому У. Менее чем за полмесяца пламя войны докатилось до Шаньхайгуаня.
Империя не знала таких волнений уже сорок лет. Отец, как первый министр, почти не покидал Нэйгэ, и все, кто его видели, говорили, что он постарел на десяток лет.
А Сяо Хуань, прежде державшийся в тени, вдруг проявил решительность. Несколькими неожиданными указами он сместил уважаемого старого полководца Чэнь Вэя, назначив на его место главнокомандующего Ци Чэнляна — человека с крутым нравом и странными методами обучения войск. Одновременно он снял мягкотелого министра финансов Жэнь Цяня и возвысил молодого учёного из Ханьлиня, Чжан Чжудуаня, поручив ему управление спасением пострадавших в Цзянхуай.
Чиновники судачили, кто в восторге, кто в страхе. А я… я была поражена.
Ци Чэнлян и Чжан Чжудуань — оба люди редкого ума и твёрдости, к тому же отец их ценил. Чжан был его учеником. Время для таких назначений самое удобное, чтобы ослабить влияние моего рода и укрепить собственную власть. Но Сяо Хуань действовал не из мелкой мести. Его решения были точными и смелыми, каждое попадало в цель. Он знал характер и способности придворных до мельчайших подробностей, и это не могло не внушать уважения.
Пока во дворце бушевали страсти, задворки оставались тихими. Император, погружённый в дела, редко вызывал наложниц, и я коротала дни в Дворце Сокровенной Красоты, играя с Сяо Шань и Ли Хунцином в пайцзю1.
После той случайной встречи в коридоре мы с ним пересекались всё чаще. Сначала обменивались колкостями, потом привыкли друг к другу. Он оказался весёлым, беспечным человеком, мастером всяких уличных забав — костей, кубиков, вина.
— Когда закончите у меня учёбу, — хвастался он, — смело идите странствовать по миру, не пропадёте.
- Пайцзю (牌九, Páijiǔ) — китайская настольная игра, использующая набор прямоугольных костяшек, похожих на домино. ↩︎
