Из тьмы вышел один из телохранителей.
— Господин.
Сяо Хуань тихо рассмеялся:
— Чу Цин, если бы какая-нибудь девчонка сказала тебе, что будет тебя защищать, что бы ты почувствовал?
Тот не успел ответить.
— Она, кажется, считает меня фарфоровой вазой, — добавил Сяо Хуань вполголоса.
Цанцан бродила по ночному Ханчжоу. Сбежав, она не знала, куда идти, и к тому же у неё не осталось ни монеты. К утру, обессилев, она свернулась в углу под стеной напротив постоялого двора и уснула.
Когда луна поднялась, в окне напротив открылась створка. Человек, стоявший у окна, взглянул вниз, увидел спящую девочку, тихо вздохнул, легко спрыгнул, подхватил её на руки и столь же бесшумно вернулся через окно.
На крыше соседнего дома убийца с янтарными глазами лениво перевернулся на спину, положил руку на чёрные ножны меча и, постукивая пальцами, отбивал ритм, будто дремал под ночным ветром.
***
Мягкое одеяло, тёплая подушка.
Когда Цанцан высунула голову из-под покрывала, солнце уже заливало комнату. Она потянулась, зевнула, огляделась и вскрикнула.
Сяо Хуань, сидевший за столом, поднял голову, потёр висок и улыбнулся:
— Проснулась?
— Ты?! — Цанцан вскочила. — Почему ты здесь?
— Не ожидал, что кто-то предпочитает спать на камнях, — ответил он с улыбкой.
Она вспомнила, где заснула, и смутилась:
— Ну и что? Не твоё дело!
Он не ответил, позвал слугу принести чай и воду для умывания.
Пока ждали, он поправил ворот и рукава. Цанцан, надев туфли, подошла к столу и, покашляв, спросила:
— Я ведь не тяжёлая, да?
— Что? — он поднял глаза.
— Когда ты меня нес… не показалась тяжёлой? — Она смутилась ещё больше. — Ты ведь смог меня поднять?
Он улыбнулся:
— Смог.
Она надула щёки:
— Ты всегда так разговариваешь?
— А как?
— Скучно! — выпалила она, потом, заметив его взгляд, прикрыла ладонью его лицо: — И перестань всё время улыбаться, я краснею!
— Боюсь, не смогу, — рассмеялся он. — Я слишком давно привык.
— Тогда ладно… улыбайся, — вздохнула она и, уронив голову на руки, простонала: — Всё пропало.
— Если не хочешь возвращаться в столицу, — сказал он, — останься пока в Цзяннани.
— Правда? — оживилась она. — Ты не повезёшь меня обратно?
— Насильно не имеет смысла. Подожду, пока сама захочешь.
Она задумалась, а потом спросила:
— Если я попрошу тебя помочь, но не скажу зачем, ты согласишься?
— Я не лгу, — ответил он.
Цанцан вспомнила пословицу: «Слова государя — не шутка», и просияла:
— Ты замечательный! Мне ты нравишься.
Вскоре принесли чай, ароматный Лунцзин с горы Шифэн. Цанцан потянулась к чайнику, но Сяо Хуань остановил её:
— Сначала умойся.
Она скорчила гримасу, но подчинилась, быстро плеснула на лицо водой, прополоскала рот солью и вернулась к столу.
Он же тщательно умылся, расчесал волосы, пригладил одежду и только тогда налил себе чашку чая.
Цанцан наблюдала за ним и сказала:
— А я думала, Императоры сами ничего не делают.
Он улыбнулся, пригубил чай и спросил:
— Завтракать будешь?
— Две корзинки булочек с куриным бульоном! — оживлённо ответила она.
В это время в Дайюй, в тихом саду, ветер шевелил увядающие листья лотоса. В беседке у воды сидел человек в коричневом одеянии и перебирал чёрные и белые камни на доске. Партия была едва начата.
По тропинке быстро подошёл человек в чёрном.
— Сяньсюэ, вернулся? — спросил сидевший.
— В Ханчжоу я встретил госпожу, — ответил тот.
— Ах, эта девчонка… — человек в беседке вздохнул. — С ней одни заботы.
— Я встретил там ещё одного, — добавил Сяньсюэ.
— Кого? — поднял голову хозяин, и в его спокойных глазах сверкнула сталь.
— Сяо Хуаня, — тихо произнёс Сяньсюэ.
Глаза собеседника сузились, блеснули, как лезвие.
— Значит, во дворце сидит двойник. Наш хрупкий государь сам отправился в Цзяннань. Неужели лишь затем, чтобы вернуть сбежавшую невесту?
— Пройти тысячу ли ради одного человека тоже возможно, — спокойно ответил Сяньсюэ.
— Ты хочешь сказать, что он к ней неравнодушен? — усмехнулся тот, и в его голосе прозвучала усталость. — Если так, тем лучше.
Сяньсюэ поклонился:
— Господин, я откланяюсь.
Когда он исчез за деревьями, человек в беседке поднялся. Улыбка спала с его лица. Он махнул рукой, и рядом возник слуга в чёрном.
— Напиши анонимное письмо Фэн Юаньцзяну из Фэнлайгэ, — сказал он ровно. — Передай пять тысяч лянов. Пусть принесёт мне голову госпожи Лин.
Слуга вздрогнул:
— Госпожи?
— Не тревожься, — хозяин снова улыбнулся. — Пока он рядом, она не погибнет.
Слуга поклонился и исчез.
Человек в коричневом бросил камень на доску и вышел из беседки. Осенний ветер с севера становился всё холоднее, и даже у воды уже нельзя было долго сидеть.
