Канако с самого утра отправилась в ближайшую клинику для женщин. После анализа мочи тест показал положительный результат, и, когда врач сделал ультразвук, на экране появилось крошечное пятнышко, похожее на мешочек. С улыбкой он произнёс: «Поздравляю, вы ждёте ребёнка». Канако вспыхнула, поблагодарила его светлым голосом и сыграла эту роль безупречно, словно актриса на сцене. Внутри неё будто стоял прочный стержень, удерживавший душу от колебаний. Это ощущение было странным, не то чтобы она совсем не боялась, но прежние страхи потеряли силу. По крайней мере, растерянности не было.
Из больницы ей велели в течение недели сходить в районное управление и получить материнскую книжку, но Канако почему‑то была уверена, что не пойдёт.
Когда она вышла на улицу, вдруг ощутила голод. До обеда было ещё рано, однако она зашла в тонкацу‑я (яп. tonkatsu‑ya — ресторан, где подают жареную свинину) у станции и села за стойку. Заказала сет с жареным мясом, рисом и капустой, причём и рис, и капусту попросила добавки. Средних лет служащий на соседнем месте смотрел на неё, как на редкое существо.
Придя в офис, Канако первым делом попыталась выяснить, где находится Линь Лунхуэй. Неужели вчера их заметили люди из детективного агентства? Если сфотографировали Линя, это могло обернуться катастрофой. К счастью, директор Чжу Мэй уехала в командировку в Кобэ, и Канако могла действовать свободно.
Она вышла из здания, остановилась у входа и внимательно оглядела улицу. Вчерашнего фургона не было, подозрительных людей тоже. Быстро перейдя переулок, Канако направилась к массажному салону.
Линя там не оказалось. Она спросила у девушки‑администраторши, китаянки, куда он делся, но та не смогла толком объяснить.
— Позовите, пожалуйста, того, кто лучше всех говорит по‑японски. Очень прошу.
Девушка, узнав Канако, позвала управляющего. Им оказался молодой мужчина лет тридцати.
— Я Сираи, работаю у госпожи Ли Чжу Мэй. Скажите, где сейчас господин Линь?
Услышав имя, управляющий заметно напрягся.
— С ним что‑то случилось? Мы очень за него беспокоимся.
— Значит, его здесь нет?
— Нет. Вчера около восьми вечера пришли двое японцев, позвали его и пытались вывести наружу. Он побледнел и выпрыгнул в окно.
— В окно? Но ведь это второй этаж!
Канако не поверила своим ушам, но холод пробежал по спине, значит, это были люди из агентства.
— Да, он спрыгнул в промежуток между нашим зданием и соседним, — сказал управляющий, показывая на окно. За стеклом виднелась серая стена соседнего дома. Канако представила, как всё происходило, Линь, решив, что перед ним убийцы, бросается вниз. Она и Наоми сами напугали его, внушив ложь.
— А те двое?
— Они выбежали следом, но, видимо, потеряли его и вскоре вернулись. Сказали, что они частные детективы, и спросили, кто этот мужчина.
— И что вы ответили?
— Сказал, что он наш сотрудник. Тогда спросили имя и адрес. Я подумал, что страшно выдавать чужим место, где он живёт, и отказался.
— Молодец. Так и надо. Эти двое — подозрительные люди.
— Мы с Линь из соседних деревень, он мне как друг.
— Тогда скажите, где его квартира. Я ведь подчинённая госпожи Ли, я на его стороне.
— Что с ним случилось? Я слышал, он однажды возвращался в Китай по чужому паспорту. Из‑за этого?
— Не могу объяснить подробно. Но он ни в чём не виноват, я помогу ему.
Управляющий немного подумал, потом нарисовал на клочке бумаги схему и протянул Канако.
— Он живёт неподалёку, вместе с тремя другими. Наверняка кто‑то будет дома.
— Спасибо.
Канако поблагодарила, вышла и, убедившись, что за ней никто не следует, почти бегом направилась к указанному дому. Солнце палило, асфальт ослепительно блестел, пот стекал по лбу. Она слышала только собственное тяжёлое дыхание. Из переулка выскочил велосипедист, едва не сбив её; мужчина что‑то крикнул вслед, но Канако не остановилась.
Дом оказался на улице, где тянулись ряды любовных гостиниц, и выглядел забытым, словно случайно оставленным. Стены потемнели, перила лестницы покрылись ржавчиной, под навесом стояли три стиральные машины, одна из них работала.
Она постучала в дверь нужной комнаты. Изнутри послышалась китайская речь, Канако решила, что это приглашение войти, и открыла.
В прихожей валялась груда обуви. В глубине, на разложенном прямо на полу футоне, сидел молодой парень в шортах и майке, смотрел телевизор. Он удивлённо взглянул на гостью.
— Простите. Я сотрудница Ли Чжу Мэй. Господин Линь Лунхуэй здесь?
Услышав имя, парень улыбнулся и подошёл ближе.
— Линь‑сан нет. Вчера вечером ушёл, — произнёс он ломаным японским.
— Ушёл — это из Икэбукуро?
— Да. Собрал вещи и ушёл.
— Куда?
— Думаю, в Осаку или Кобэ. Говорил, что остановится у земляков, потом из аэропорта Кансай улетит в Китай.
Парень осёкся, прикрыл рот рукой.
— Простите, пожалуйста, не говорите никому. Нам велели хранить тайну.
— Не бойся. Я на его стороне. Но если кто‑нибудь из японцев спросит, где он, отвечай, что не знаешь.
— Понял.
— Значит, он уже не вернётся?
— Думаю, нет. У него был паспорт, он и правда улетит.
— Спасибо.
Канако закрыла дверь и пошла обратно, то и дело оглядываясь. С тех пор, как её однажды преследовали, она не могла избавиться от этой привычки. Каждый прохожий, каждый водитель в машине казался агентом слежки.
Вернувшись в офис и немного отдышавшись, она ощутила дрожь, тайна Линя раскрыта. Детективы наверняка сфотографировали китайского юношу, похожего на Тацуро, и снимки уже направлены Ёко. Та, увидев их, начнёт строить догадки. Она ведь уже говорила, что человек на записи с камеры наблюдения производит иное впечатление, чем её брат. Теперь она непременно свяжет это с Линем.
И ещё, подслушивающее устройство. Позавчерашний разговор с Наоми, все её собственные слова, наверняка дошли до ушей Ёко. «Одни сплошные непредвиденности… Я с ума сойду… Эта женщина посмотрела запись и говорит, что это не брат…» — стоило вспомнить, и сердце сжималось.
Что делает сейчас Ёко? Зная её, Канако понимала, та не станет ждать, а пойдёт в наступление. Возможно, уже сегодня вечером явится.
Канако опустила голову на ладонь. План рушился. Замысел с двойником, будто Тацуро сбежал за границу, должен был защитить их, но теперь всё шаталось. Ёко непременно ударит в это место.
Зазвонил телефон — Наоми. Они договорились обменяться сведениями о Лине, но Канако отложила звонок.
— Прости, что не позвонила раньше. Хаяси сбежал из Токио, похоже, ещё прошлой ночью.
— Понятно. Хорошо хоть так. Но слушай, ко мне пришли люди из агентства. Вернулась с выездной продажи, а у служебного входа — двое мужчин. Сказали, хотят поговорить о пропаже Хаттори Тацуро.
Голос Наоми звучал глухо и дрожал. Канако почувствовала, как та из последних сил держится.
— Они без предупреждения приходят. Наверное, чтобы застать врасплох.
— И что ты сделала?
— Сказала, что просто познакомила господина Хаттори с клиентом и больше ничего не знаю. Тогда они начали расспрашивать о его жене, я отказалась и сказала, что занята. Они ответили, что подождут, пока я освобожусь.
— Что, они всё ещё у служебного входа «Аои»?
— Похоже на то. В машине сидят. Конечно, я смогу уйти через другой выход, но это лишь отсрочка. Если проверят квартиру — конец. Я начинаю паниковать.
— Притворяйся, что не понимаешь. Ты просто познакомила клиента с Хаттори, остальное тебе неизвестно.
— Да, так и скажу.
Наоми тяжело вздохнула.
— Теперь расскажи ты.
— Хаяси ушёл из Токио, но вчера в салон пришли детективы. Он решил, что это убийцы, и сбежал через окно.
Канако пересказала всё, что узнала.
— Худший вариант, — сказала Наоми. — Теперь Ёко знает, что в Токио есть китаец, похожий на Тацуро.
— Да. Думаю, она сегодня придёт ко мне.
— Сможешь притвориться? У меня уже нет сил придумывать оправдания.
— Скажу, что после исчезновения Тацуро случайно встретила в Икэбукуро его двойника и заговорила. А если она заговорит о подслушке, закричу, что это вторжение в частную жизнь.
Канако говорила, не веря собственным словам. Она не знала, как поведёт себя Ёко.
— Сможешь ли ты так сказать?
— Не знаю. Но другого выхода нет. Пока не найдут запись с лифта, где мы выносили тело, всё ещё можно удержать.
— Поняла. Я с тобой.
— Кстати, я сегодня была у врача.
— И что?
— Сказали, что я беременна.
— …Поздравляю?
— Спасибо?
Обе тихо выдохнули.
— Не смейся, — сказала Наоми. — Я с сегодняшнего дня ношу с собой паспорт. На всякий случай. Не хочу, чтобы меня поймали.
— Я тоже не хочу. Но, пожалуйста, не исчезай одна.
— Тогда и ты носи паспорт.
— Хорошо.
Когда разговор закончился, Канако снова опёрлась щекой на ладонь. В их словах впервые прозвучало признание, они допускают худший исход. Она должна принять это спокойно.
Пожалуй, всё подходит к развязке. За последние дни всё рухнул, тайна Линя раскрыта, детективы добрались до Наоми. Что ждёт их дальше?
Мысль о том, чтобы избавиться от Ёко, вновь мелькнула. Если бы не она… Но уже поздно. Наверняка всё известно и родителям мужа.
Канако пожалела о собственной самоуверенности. До начала всё казалось безупречным, а стоило действовать, посыпались трещины. Мир не так прост. И всё же она не собиралась сдаваться. Признавать вину — никогда. И раскаяния не было.
Она стиснула зубы.
Вечером, ровно в срок, Канако вернулась домой. Хотелось исчезнуть, но с мобильным телефоном не убежишь. Придётся встретить всё лицом к лицу.
Она положила телефон на стол и время от времени бросала на него взгляд. Ни работать, ни смотреть телевизор не могла, просто лежала на диване.
К девяти вечера звонка от Ёко не было. Похоже, сегодня она не придёт. В одиннадцать, тоже тишина. Значит, ночь пройдёт спокойно. Но ощущение было, будто она ждёт казни, не зная часа. С рассветом начнётся новый день страха, ожидание звонка.
Впрочем, возможно, уже сейчас что‑то происходит: Ёко ищет разгадку, детективы следят за домом. От этой мысли Канако не могла уснуть.
Иногда ей хотелось самой позвонить: «Это ты установила у меня подслушку? Что ты задумала?» Но тогда Ёко наверняка пойдёт в открытую атаку.
Время стало пыткой. Глядя в потолок, Канако шептала: «Боже, помоги мне», прося о чуде, на которое сама уже не верила.
