Ровно через неделю после дня деловой встречи с представителями китайской общины в отдел внешней торговли универмага «Аои» раздался звонок из Шиндзюку — криминальный участок полиции хотел пригласить Наоми для дополнительного допроса по делу о швейцарских часах класса «люкс», по которым она ранее подавала заявление о пропаже. Поскольку заявление подавала Наоми, снова пришлось идти лично.
Её направили в третий отдел криминального участка. В прошлый раз, когда она сюда приходила, заявление о пропаже уже было зарегистрировано в другом отделе, и Наоми пришлось только объяснить обстоятельства, после чего её отпустили.
На этот раз её встретил детектив лет сорока, на визитке которого значилось «инспектор полиции». Он улыбнулся и вежливо кивнул:
— Госпожа Наоми, спасибо, что пришли.
В прошлый раз Наоми пугал суровый пожилой детектив, и она чувствовала себя скованно. Сейчас же атмосфера была мягкой с самого начала. Её проводили в гостевую зону, принесли чай.
Детектив, как будто торопясь, сразу перешёл к делу:
— Хотел бы сразу уточнить одно: это часы, по которым вы подавали заявление?
Он показал Наоми распечатанную фотографию товара, скачанную с сайта производителя. На снимке были часы из розового золота с инкрустацией бриллиантов на безеле.
— Да, это они.
— На всякий случай назовите, пожалуйста, модель и розничную цену производителя.
Наоми назвала их с ходу.
— Знаете, эти часы вашего универмага дважды пытались сдать в ломбард, — сказал детектив, и у Наоми невольно побежали мурашки.
— Это редкая и дорогая модель, к тому же новая коллекция этого года, поэтому сотрудники, принимающие вещи, её запомнили. Первый ломбард, центр приёмки брендовых товаров в Гиндзе, там сделали оценку. Второй, ломбард в Такатабабе. Поскольку у часов не было гарантийного талона и футляра, ни в одном из заведений их не смогли продать. Часы принесла женщина средних лет с китайским акцентом. Больше нам известно пока ничего.
Да, именно так… Лицо той женщины снова всплыло в голове. Её звали Ли Сюми, живёт в Икебукуро-хончо, район Тосима.
— Госпожа Наоми, когда вы приходили в прошлый раз, вы говорили, что часы пропали на деловой встрече в отеле. Какая это была клиентка?
— Это… ну, китайские бизнес-клиенты, — на секунду замялась Наоми, но потом решила, что скрывать нет смысла.
— Понимаю, — детектив слегка наклонился вперёд. Его лицо было безэмоционально, но глаза сверкали. — Простите, не могли бы вы ещё раз подробно описать ту ситуацию, всё, что помните?
— Да, конечно.
Наоми пересказала всё, что происходило в тот день. Она упомянула даже, что один из клиентов просто примерил пропавшие часы без разрешения.
— Вы знаете имя той женщины?
Наоми снова замялась. В прошлый раз она его не называла. Можно ли вообще сообщать полиции? Если бы это была просто посторонняя, сомнений не было, но эта женщина была знакомой важного клиента, председателя Ченя.
— Могу я сначала посоветоваться с начальством? — осторожно сказала Наоми.
— Почему? Это что, критично?
— Это касается конфиденциальности клиента, поэтому я не могу решать сама.
— Понятно. Тогда свяжитесь с вашим начальством прямо сейчас.
Наоми вышла в коридор и позвонила по мобильному Найтону. Он ответил мгновенно. После краткого отчёта Наоми Найтон недолго подумал и сказал ждать на участке, он уточнит у руководства.
— Даже если вас будут допрашивать, ничего не говорите. Если ошибёмся с личностью, это будет серьёзно.
— Поняла.
Так и сделала. Возвратившись в гостевую, Наоми сообщила детективу, что внутри компании сейчас всё уточняют. Тот доброжелательно кивнул: «Тогда подождём. Госпожа Наоми, пока можете взглянуть на это». Он принёс ноутбук.
— Во всех ломбардах установлены камеры, и мы обычно по доброй воле получаем записи. Когда ищем украденные вещи, проверка ломбардов, стандартная практика. Вы смотрели детективные сериалы, да? Так вот, нам предоставили запись, где видно, как та женщина приносила ваши часы Патек Филипп… хотя теперь это уже не ленты, а диски, — объяснял детектив, управляя ноутбуком. В это время к столу подошёл ещё один молодой детектив и слегка кивнул Наоми.
— Ах, это он и нашёл, — сказал следователь, подавая подбородком. — Те, кто ведёт дела о кражах, регулярно обходят ломбарды, проверяют, не всплыли ли там украденные вещи. Девяносто девять процентов таких обходов, пустая трата времени. Но если делать это постоянно, материал рано или поздно найдётся.
Он развернул ноутбук так, чтобы экран оказался перед Наоми. Оба следователя одновременно не отрывали глаз от её лица, словно боясь пропустить хоть малейшую эмоцию.
На экране показалась женщина, стоящая у прилавка напротив продавца. Камера была установлена в углу под потолком. Наоми сразу узнала её. И в ту же секунду внутри что-то вспыхнуло, это была ярость. Украсть часы за три миллиона йен и сразу пытаться их продать. Наглость! В памяти вновь прозвенел её пронзительный голос.
— Давайте увеличим изображение, — сказал следователь, поводя мышью. — Современные аппараты творят чудеса. Я вот в технике слаб, еле за ними успеваю. Смотрите, нажимаешь, и даже мелкие детали становятся ясными.
Через секунду изображение стало чётким. Наоми вспомнила окончательно: вульгарная, с ярким макияжем, женщина, к которой дорогие часы и близко не подходили.
— Ну что, знакомое лицо? — спросил следователь.
Наоми почти сказала «да», но сдержалась:
— Извините, — тихо произнесла она, — я жду указаний компании.
— Почему? Узнаёте человека или нет, разве это сложно?
— Извините… — снова склонила голову Наоми.
— Странно ты говоришь. Ты ведь хочешь вернуть товар, верно? Он стоит три миллиона.
Следователь не отпускал её. Пот выступил на висках. В этот момент зазвонил телефон, это был Найто.
— Наоми, передайте трубку следователю, — сказал он.
Наоми с облегчением протянула мобильный. Сначала следователь слушал спокойно, кивая, но через минуту лицо его потемнело.
— Почему? Мы всего лишь просим подтвердить личность. Это же вы подали заявление о пропаже, — стал он строго. — Мы ищем украденное, почему вы не сотрудничаете?
Тон мгновенно изменился. Наоми с замиранием сердца наблюдала за разговором.
— Слушайте, — говорил Найто, — если вы смените заявление с «утраты» на «преступление», нам будет легче действовать. Понимаете?
В офисе началась небольшая перепалка.
— Хорошо. Дам вам сутки. Завтра пусть придёт начальник отдела, или кто-то выше. В любом случае, ответственное лицо. Договорились? — строго завершил следователь, вернув телефон Наоми.
— Что мне делать? — тихо спросила она.
— Возвращайтесь в офис. И ничего лишнего, — наставил Найто.
Она отключилась и сообщила следователю о своём уходе. Тот, похлопав молодого коллегу по плечу, громко сказал:
— Девушка, этот парень сам всё нашёл, дайте ему завершить дело.
Молодой следователь смущённо усмехнулся.
— И передайте руководству, вы сами принесли это дело. Если теперь передумаете, мы этого так просто не оставим.
— Да… — выдохнула Наоми. Она поклонилась и почти сбежала. Юный возраст, похоже, спас её от более жёсткого давления.
Она спрыгнула по лестнице и вышла на улицу. Обернувшись, посмотрела на здание. На крыше тихо колыхался флаг. В универмаге флаг тоже поднимают каждый день, но здесь он казался другим, символ власти.
И снова перед глазами возникла та женщина. Интуиция Наоми оказалась верной. Она не считала себя предвзятой, но тот факт, что женщина была китаянкой, лишь усиливал её ненависть.
— Во что бы то ни стало я верну эти часы, — твердо подумала Наоми. — И заставлю её извиниться.
Вернувшись в офис, Наоми доложила Найто, после чего её проводили в пустой приёмный салон для важных гостей, где сразу же строго наказали никому не рассказывать о случившемся.
— Сейчас отдел и руководство обсуждают ситуацию, — начал Найто. — Подробностей я не знаю, но одно ясно, раздувать скандал они не хотят. Думаю, придётся вести переговоры с полицией.
— Что это значит? — спросила Наоми.
— У нас с полицейским участком в Синдзюку давние отношения, — пояснил он. — Взаимная поддержка, так сказать. Да и нескольких бывших сотрудников полиции мы приняли на работу. Думаю, наши просьбы будут услышаны.
— То есть заявление о преступлении подавать не будут?
— Если его подадут, — сказал Найто, — эта китаянка окажется арестованной в тот же миг, как только часы появятся в ломбарде. Серийный номер выгравирован на корпусе, отговорки не прокатят. Нам, конечно, будет приятно вернуть товар, но как это повлияет на отношения с председателем Ченом и наш универмаг — неясно…
Слова Найто звучали неуверенно.
— Ну и пусть арестуют, — сказала Наоми. — Мы же пострадавшие.
— Да, но самое страшное для нас — наткнуться на неловкость с клиентами из числа китайской общины или получить обиду за то, что их «опозорили».
— Тогда вы оставите всё как есть?
— Нет, так не будет, — сказал Найто. — Мы не настолько мягки. Скорее всего, отправят посредника, который тихо потребует вернуть часы. Это будет самый безопасный вариант.
— Так… — Наоми опустила глаза. Её охватывало чувство тщетности. Хотелось, чтобы рабочее место было местом, где торжествует справедливость, а не обходные пути и хитрости.
— Наоми, не делай такое лицо, — сказал Найто, глубоко облокотившись на диван и тяжело вздохнув. — Полиция будет иметь дело с руководством, а тот, кто пойдёт к той самой Ли Чжу Мэй с просьбой о возврате, скорее всего, буду я. Тяжёлое это дело.
Наоми села на край пуфа, опустив взгляд. Приёмный салон внешней службы — это VIP-комната, предназначенная исключительно для важных клиентов.
Ковер был мягкий, потолок украшала хрустальная люстра на заказ. За барной стойкой стоял винный шкаф. Богатые клиенты тратили деньги, если им было приятно, и сколько угодно.
— Посмотрим, чем всё закончится, — пробормотал Найто. Наоми тихо выдохнула.
С потолочных динамиков едва слышно доносилась музыка Моцарта.
