Настал пятнадцатый день восьмого месяца — праздник полной луны, день лунных пряников1.
Узнав, что зять непременно явится, Синь Сюн до того просиял, что едва мог сомкнуть рот, и тут же распорядился приготовить тысячи видов лунных пряников: круглые, квадратные и причудливо-ломаные, рассыпанные в горы.
— Сяо Мэй, скажи, у зятя вкус склоняется к сладкому или к солёному? — беспокойно допытывался он, боясь, что приготовленного окажется мало или, того хуже, совсем не придётся ему по нраву.
— Отец, он ведь твой зять, — устало возразила Синь Мэй. — Ему положено добиваться твоего расположения, а не наоборот. Чего ты так переживаешь?
— Бестолковая! — у старика навернулись слёзы. — Ты уже успела его прогневить! Он ведь выгнал тебя обратно в родительский дом, чтобы ты одумалась! Неужели хочешь, чтобы он в день лунных пряников подал тебе разводное письмо?!
— По-моему, разводное письмо и лунные пряники вовсе никак не связаны.
— Ах да! — спохватился Синь Сюн. — А как же ужин? Сяо Мэй, он любит мясо или овощи?
— Отец, как мать столько лет терпела твой нрав?
— Конечно же, мясо! — с жаром заключил он. — Он ведь генерал, вечно на войне, без сомнения предпочитает мясное!
С этими словами Синь Сюн бегло исписал длинный список блюд, протянул его второму ученику и торжественно велел:
— И ещё, достаньте из погреба то двадцатилетнее вино, разбавьте свежим! Будьте осторожны! Сегодня у нас почётный гость!
Отец снова погрузился в свой безумный ажиотаж.
Синь Мэй покачала головой и вышла во двор подышать воздухом. И тут из-за ворот ворвался старший ученик, выкрикнув на бегу:
— Прибыли! Генерал приехал, да не один, а с целой свитой!
В Синь Се Чжуане тут же воцарилась суматоха. Синь Мэй, окружённая людьми, едва поспевала за потоком, пока её вели к воротам. Там она успела увидеть, как Лу Цяньцяо спрыгнул с Цю Юэ, а за ним потянулись десятки фигур, правда, то были не люди, а переодетые в человеческий облик демоны. Они чинно выстроились позади, каждый вёл за собой духовного зверя, нагруженного сундуками, так что глаза разбегались.
Сегодня Лу Цяньцяо выглядел… необычно. Он явно нарочито принарядился: вместо привычного голубого одеяния на нём был ослепительно белый наряд, волосы аккуратно стянуты на затылке. Лишь глаза были закрыты чёрной повязкой, и это нисколько не умаляло его достоинства, а, напротив, лишь придавало его возвышенному и ясному облику оттенок таинственности.
«Неужели он боится, что красные глаза напугают моего отца?»
Синь Мэй невольно усмехнулась. Он слишком недооценивал выдержку старика. Даже если бы у него было восемь рук, отец, вероятно, от счастья бы прыгал, решив, что это дар свыше.
Синь Сюн, дрожа от волнения, поспешил навстречу. Он ещё не успел придумать, что сказать первым, как Лу Цяньцяо спокойно подошёл, склонился в поклоне и твёрдо произнёс:
— Позвольте представиться: младший Лу Цяньцяо. Приветствую хозяина Синя.
И в ту же минуту слёзы брызнули из глаз старика.
Он… он назвал его не тестем, а всего лишь «хозяином Синем»!
С ненавистью взглянув на Синь Мэй, он будто сказал этим взглядом: «Смотри! Вот какой он достойный зять! А ты умудрилась довести его до того, что он даже “тестем” назвать меня отказывается!»
Синь Мэй отвернула голову, делая вид, будто ничего не замечает, но всё равно ощущала чей-то пристальный взгляд. Осторожно скосив глаза, она тут же наткнулась на лицо Лу Цяньцяо. Хоть его глаза и были закрыты чёрной повязкой, казалось, он всё равно видел её насквозь. Он смотрел прямо на неё, уголки губ приподнялись в едва заметной улыбке.
«Я пришёл».
Так говорило его лицо.
У Синь Мэй даже шея покрылась жаром. Она поспешно кашлянула, опустила голову, но не решилась, как раньше, подойти и взять его за руку, сказать хоть слово. Поколебавшись, она всё же отвернулась и ушла прочь.
Ей нужно ещё немного времени, чтобы собраться духом…
Появление «маленькой звезды-разбойницы» с мужем в Синь Се Чжуане произвело эффект капли воды, попавшей в кипящее масло. Все в поместье сбежались к главному залу, и каждый норовил подглядеть в щели дверей или окон.
Старший ученик, заметив Лу Цяньцяо в повязке, но всё равно ослепительно статного, с завистью и раздражением процедил:
— Моя будущая жена ни за что не выберет такого белоручку!
- Праздник середины осени (中秋节, Zhōngqiū jié) — один из главных традиционных китайских праздников, отмечаемый в 15-й день восьмого месяца по лунному календарю, когда в небе восходит полная луна. Символизирует семейное единство и урожай, в этот день принято есть лунные пряники, юэбин. ↩︎
