К концу года в императорской усыпальнице выпал первый снег. К этому времени новая пьеса господина Чжао была готова наполовину. Говорили, что в основу её легла история чувств генерала и госпожи Синь, только дополненная фирменной мелодраматичностью и сентиментальностью автора. Для Чжао это было лучшее из всего, что он создал за последние годы.
Генерал даже собственноручно вырезал два новых кукольных образа, дав им имена Цяо и Мэй, — именно они стали героями пьесы. Когда Синь Мэй прочла текст, она проплакала сутки напролёт и, утирая слёзы, назвала постановку «Супружеская чета во вражде». Под отзывом она оставила единственную фразу: чепуха собачья.
Тринадцатого декабря, в день сильного снегопада, всё было готово. По распоряжению Чжао сцена возвышалась во дворе, а внизу толпились мелкие демоны. Они заранее заняли места, чтобы не пропустить последнюю в году великую премьеру.
Синь Мэй, пользуясь особыми привилегиями, уселась в первом ряду, прямо напротив сцены.
Спектакль ещё не начался, а она уже основательно готовилась. Из пространственного мешка она вытащила целую стопку носовых платков: одни для слёз, другие для автографа у господина Чжао, крошечную жаровню для согревания рук и пакет семечек для перекуса…
Через миг руки Лу Цяньцяо оказались полностью заняты этим добром. Синь Мэй, глубоко вздохнув, устроилась удобнее. Она переложила часть вещей ему на колени и уютно спрятала голову у него под мышкой. Да, так и надо.
Лу Цяньцяо давно привык к её назойливой и беззастенчивой манере. Он спокойно переложил гору её пожитков на соседний стул, распахнул полы своего тёплого плаща и укрыл её, прижав к груди.
— Не холодно? — спросил он, глядя на её лёгкую накидку. По вороту болтались два белых пушистых шарика, а в волосы была воткнута мягкая меховая шпилька. В этот миг она походила на маленького белого кролика.
— Тсс! Молчи, начинается! — Синь Мэй закрыла ему рот ладонью.
Фонари на сцене вспыхнули разом, залив снегопад мягким янтарным сиянием. Первой вышла на сцену кукла — прелестная, изящная Сяо Мэй.
Толпа демонов дружно ахнула и все повернулись к Синь Мэй. Никто не сомневался в том, что кукла получилась куда красивее оригинала. Однако для генерала его девушка и без того была небожительницей.
Сяо Мэй, которой едва исполнилось шестнадцать, была весёлой и вольной, красивой настолько, что ни один мужчина не решался просить её руки. Виной тому — злые слухи о том, что она обладает страшной «судьбой вдовы». Семья тревожилась, не находя жениха, и тогда девушка решилась уехать и самой «купить себе мужа» где-нибудь на стороне. С этого и началось её удивительное, полное приключений странствие.
На пути она встречала многих: чарующий и коварный дух лисы, слабохарактерного и бесхребетного бессмертного, но однажды дорогу ей преградил её рок — отважный генерал Цяньцяо. Стоило им лишь взглянуть друг на друга, как разразилась молния. С первой же встречи между ними вспыхнула страсть. На следующий день они уже не могли расстаться, их тянуло друг к другу неудержимо.
(Комментарий Синь Мэй: «Да это ж чисто похоть, а не любовь!»)
Хотя сердца их бились в унисон, генерала ждало страшное испытание: грядущая перемена грозила отнять у него жизнь. После многочисленных встреч, которых сценарий стыдливо обозначил, как «тайные свидания», он наконец осознал, что так продолжаться не может. Не желая губить судьбу Сяо Мэй, он в последний раз провёл с ней ночь и исчез, растворившись в холодном ветре. Река Ишуй холодна, генерал ушёл и не вернулся…
(Мысль Лу Цяньцяо: «Что за мерзавец? Прикажу немедленно сжечь этот сценарий!»)
Оставшись одна, Сяо Мэй рыдала день и ночь, её жизнь потеряла краски. Лисий дух и неудачливый бессмертный пытались её утешить, но лишь запутали сюжет в сеть насилия и страстей. Она хоть и попадала в их сети, сердце её всё равно принадлежало генералу. После полунасильственной близости с лисицей и неудачной попытки овладеть ею со стороны бессмертного, девушка решилась уйти.
(Комментарий Синь Мэй: «Да они старше моего прадеда!»)
Кто бы мог подумать, но после мрака наступил новый поворот судьбы. Ушедший генерал, сколько бы ни пытался, так и не смог забыть Сяо Мэй. Каждую ночь, глядя на бездонное небо, он вспоминал её и, узнав о её связях с другими двумя «бессмертными», пришёл в ярость. Он вернулся и снова овладел ею. И в этом безумии вдруг прорвалась настоящая страсть: они слились в объятии, не в силах оторваться друг от друга.
(Лу Цяньцяо, нахмурившись: «Почему я всё время только этим и занимаюсь?..»)
Но счастье оказалось недолгим. Наступил час проклятого перевоплощения. Генерал потерял все пять чувств и превратился в живого мертвеца. Ради чести рода мать отправила его на поле битвы, надеясь, что смерть героя принесёт семье славу. Смертельно опасный фронт… И вдруг, в самой гуще сражения, он пробудился, выхватил длинный меч и начал безжалостно рубить всех вокруг.
За кулисами завопил Чжао:
— Живо! Где куриная кровь? Лейте быстрее! Эффект, нужен эффект!
И вот! Под сверкающими взмахами клинка сцена облилась алой кровью, запах железа и вони заполнил пространство. Чуткие к запахам демоны тут же сморщили носы и закрыли лица рукавами.
