Шао Ю однажды сделал предсказание и увидел в гексаграмме направление к миру духов. Он был уверен, что это дело рук Лю Шуан, хотя формально все следы вели к некой демонице по имени Цунся.
Он стёр эти следы. В мире лишь клан Цзимо рождался с даром предсказания, и пока он молчал, Фэн Фумин никогда не узнает правду.
Фу Хэн так и не вернулся. Они с товарищами исчезли, покинув Кунсан.
Фэн Фумин начал резню демонов по всему миру. Те, кто не успели бежать, умирали без следа и звука.
Годы в мире людей текли быстро. Цветы успели расцвести и увянуть ещё раз, но для бессмертных это было лишь мгновение.
Не найдя демонов, Фэн Фумин обратил взор на великие обители бессмертных. Первой его целью стал род Цзи из Чанлю.
Он не собирался делиться с ними духовной линией, а требовал, чтобы они полностью передали её в хранилище рода Фэн и отныне служили ему и стали подданными его клана.
Все ожидали, что Цзи Сяньхань восстанет, но вместо этого она подняла руки в знак сдачи и согласилась на все условия. Причина была проста — духовная линия рода Цзи близилась к иссяканию.
Никто не мог представить, что Цзи Сяньхань откажется от власти столь решительно, и одна из великих небесных обителей тихо исчезнет, войдя под руку Небесного владыки.
Когда эта новость разнеслась, мир бессмертных словно взорвался.
— Кто следующий? — шептались повсюду. — Куньлунь или Кунсан?
В этот момент Чишуй Чун обратился к Шао Ю с требованием присоединить Куньлунь к его владениям, признать его своим повелителем и вместе противостоять Фэн Фумину.
Когда Во Цзян узнал об этом, он рассмеялся от ярости:
— Что же, нынче каждое небесное царство переняло у Фэн Фумина умение без стыда и совести глотать чужое? Раньше хоть прикрывались приличиями, теперь же, как голодные псы, рвутся к добыче, жаждут вкусить, что значит быть настоящим Небесным владыкой. Что скажете, господин?
Что сказать?
Лю Шуан ещё тогда была права. С того дня, как демоны исчезли из великой истории восьми миров, а на вершину взошёл алчный, властолюбивый Фэн Фумин, мир был обречён на хаос. Сердца бессмертных затмит тьма, и рано или поздно они уподобятся тем уродливым чудовищам, которых сами презирают.
Насколько робким был старый Небесный Владыка и настолько же фанатичным и неистовым оказался новый.
За эти годы, хотя демоны и прятались, многие из тех, кто не успели уйти или рассеялся по миру, погибли страшной смертью от рук войск Фэн Фумина.
Шао Ю отложил свиток и холодно произнёс:
— Если не останется иного выхода — будем сражаться.
Это было самое нежелательное, крайнее решение, но и единственная альтернатива. Объединить духовные жилы — не то же самое, что отдать их. Передать духовную линию другому значит вручить в его руки судьбу всего рода.
По этой причине никто и не понимал Цзи Сяньхань. Если Фэн Фумин решит уничтожить их, одного его желания будет достаточно, чтобы Чанлю исчез с лица земли.
Шао Ю не доверял Чишуй Чуну и не собирался никому отдавать Куньлунь.
Пока Куньлунь готовился к войне, Фэн Фумин уже подчинил себе десятки малых небесных уделов.
В душе Шао Ю росло мрачное предчувствие.
После древней войны, когда территории были разделены заново, четыре великие обители с духовными линиями стали старейшими и могущественнейшими родами бессмертных. Они жили за счёт силы духовных жил, но и были благодаря им почти непобедимы, обретя десятки тысяч лет жизни. У меньших же уделов, чьих владельцев не питала духовная жила, век редко превышал тысячу лет, а для поддержания своих земель им приходилось даже принимать одарённых смертных учеников.
Таких малых уделов насчитывалось более сотни.
Теперь все они склонились под власть Фэн Фумина.
Один из правителей малых уделов, некогда друживший с Куньлунем, в страхе прислал весть:
— Фэн Фумин теперь не тот, что прежде. Не знаю, как он тренировался, но за каких-то несколько лет обрёл силу древних небожителей.
Когда эта весть облетела восемь земель, все были потрясены.
Шао Ю нахмурился, ощущая, как холодная тяжесть уходит в глубину сердца. Похоже, уже не стоит задумываться о союзе с кем-либо. Когда одна сторона становится слишком сильной, великая катастрофа неизбежна.
Неужели это и есть та цена, которую Небо назначило восьми мирам в тот день, когда погиб Янь Чаошэн?
