Туманная дымка окутывала небесный дворец. Когда они ушли, госпожа Цзы подошла и поддержала мужа.
Чишуй Чун выглядел измождённым, словно постарел на десять лет. Он не верил своим глазам. Как за каких-то три года он мог проиграть дочери, которая с рождения была неполноценной душой?
Мысль эта разрывала его изнутри.
Госпожа Цзы прижала ладонь к губам, её глаза увлажнились:
— Муж, отпусти её. Шуан-Шуан выросла. Позволь ей поступить правильно.
Он замер, на мгновение его лицо исказила тень ярости:
— Нет… не так должно быть.
Она улыбалась сквозь слёзы. Никто не понимал его лучше неё. Радость за повзрослевшую дочь смешивалась с горечью за стареющего мужа.
— Неужели ты забыл, — напомнила она, — древнее пророчество богини Феникса? «Когда нарушится равновесие небес, родится тот, кто примет на себя великую миссию».
Прошло восемьдесят тысяч лет, и появился Фэн Фумин. Под небом расцвели знамения, раздался рёв драконов. Цзимо Шао Ю смог вызвать дух источников, Цзи Сяньхан из рода Цзи действовала скрытно, но была одной из первых, кто правила наравне с прежним владыкой, обладая редким умом и силой.
Их дочь с самого рождения казалась обычной. Даже плач её был слабым, душа — неполной, и никаких знаков благоволения небес не явилось.
Как бы слаба или мала она ни была, Лю Шуан всё же сумела вырасти, пройдя сквозь бурю и шторм, дерзко расправив крылья.
Прежние владыки не умели признавать собственную посредственность. Небесный Владыка был трусливым, глава рода Цзимо не сумел даже переступить порог Небесного мира, Чишуй Чун за все годы не совершил ничего значительного, и лишь доброта была его достоинством. А о владыке рода Цзи и говорить не стоило. Он не мог справиться даже с делами собственного дома.
Их бездействие не помешало расцвету нового поколения.
Госпожа Цзы видела это ясно. Эти дети с рождения были истинными любимцами небес, избранниками пути Дао. Даже о жестоком и безжалостном Фэн Фумине, кто бы осмелился сказать, что он не дар небес.
В этом ветшающем и разлагающемся мире небеса послали их, чтобы вернуть былое величие. Разрушить, чтобы возродить… каким станет тот новый век?
Пожалуй, он напомнит времена, когда после гибели Владыки демонов и жертвы Пути Скорби мир расцвёл, и многие годы царило благоденствие.
Плечи Чишуй Чуна вдруг опустились. Он растерянно оглядел пустынную обитель бессмертных.
Когда же он так сбился с пути и забыл своё предназначение? Теперь ему пришлось признать очевидное: он не смог одолеть даже Лю Шуан, а что уж говорить о нынешнем, страшном до ужаса, Фэн Фумине.
Ледяной холод прошёлся по его телу. Если эти дети не смогут его остановить… неужели Кунсан обречён на гибель?
— Тысячи Клинков больше нет? — прищурился Фэн Фумин, держа в ладонях голову, принадлежавшую её бывшему главе.
Подчинённые, сидящие внизу, уставились в пол, избегая взгляда Владыки. Никто не решался произнести и слова.
У этой личности даже в гневе на лице сохранялась улыбка.
Никто не мог понять, что значит этот странный жест. Перебить целую секту и отправить с посланием маленького ребёнка.
Фэн Фумин опустил голову на стол и поманил пальцем малышку:
— Иди сюда.
К нему неуверенно подошла крошечная девочка — трёхлетняя сирота, единственная, кто осталась жива из Тысячи Клинков. Помочь ей никто не посмел. Она, готовая разрыдаться, но всё же сдерживаясь, медленно приблизилась. Фэн Фумин поднял её на руки и показал на голову:
— Узнаёшь?
— Дедушка, — кивнула она.
В её возрасте разум был ещё не развит, но смутное чувство тревоги уже жило в сердце. Девочка дрожала в его объятиях.
Фэн Фумин, прижав подбородок к её макушке, слегка сжал пальцами её щёку:
— Подумай хорошенько, кто убил его? Вспомнила?
Сам он нисколько не сожалел об уничтожении секты, но понимал, что если кто-то смог за одну ночь стереть её с лица земли, этот человек достоин опасений. Ему нужно знать, кто это, чтобы устранить угрозу. Сейчас был лучший момент для объединения восьми миров, и он не мог позволить никому сорвать свои планы.
Малышка, окончательно сорвавшись, зарыдала и, всхлипывая, выдавила:
— Это был один…старший брат… высокий, весь в чёрном.
Фэн Фумин чуть приподнял бровь и улыбнулся:
— Умница.
Не тратя времени, он наложил на неё заклинание поиска души, насильно проникая в её память. Постепенно улыбка на его лице угасла, сменившись холодной мрачностью.
Он резко ударил кулаком по подлокотнику трона.
— Это он!
Эти серебряные глаза он бы не спутал ни с чьими и не забудет до конца жизни. Они были кошмаром всех потомков рода Фэн. Королевская кровь Сян Лю живучая, как многоножка, которую невозможно раздавить.
Это означало лишь одно: либо умрёт он сам, либо погибнет тот человек.
— Так он всё же смог вернуться…
