Демоны перепробовали всё, что могли, и были вынуждены признать.
Теперь Янь Чаошэн мёртв окончательно. Даже если забыть обо всём остальном, чтобы собрать такую крошечную тень души, потребуется не меньше тысячи лет. За это время Фэн Фумин, проклятый отпрыск, успеет вырастить сыновей и отправить их на войну, а для демонов не останется места в этом мире.
Отчаяние захлестнуло всех, и даже Чжань Сюэян с Су Лунем почти утратили надежду. Но в одну ночь, когда небеса разорвали вспышки молний, обрушились восемьдесят один удар небесной кары. Гора Юйшань зашаталась, словно была готова рухнуть.
Демоны, остолбенев, смотрели на фиолетовые молнии толщиной с человеческий торс, и кто-то не выдержал и выругался:
— Да кто ж это сейчас небесное вознесение проходит?!
Такие удары случаются лишь при восхождении в божество. Это уже не просто испытание, а небесная расправа — молнии, которыми небеса преследуют того, кто осмелился бросить им вызов.
Когда демоны взглянули, откуда бьют громы, сердца их похолодели. Ровно туда, где они подпитывали крошечную, почти неживую душу Янь Чаошэна.
Тот обрывок души был таким хрупким, что в дождливый день, если его задеть, он начинал тихо плакать, словно младенец. А теперь на него обрушивалась бездна молний.
Даже Су Лунь побледнел, глядя с обречённостью:
— Всё… конец.
Никто не решился приблизиться, и все ждали, когда небесная кара иссякнет, чтобы собрать останки.
Многотысячелетняя мечта о возрождении рода Сян Лю рухнула в этот миг. Юйшань стояла в ураганном ветре и ливне, пока последняя молния не разметала её в пыль.
Чжань Сюэян, дрожа, выбрался из-под руин. Он с неверием посмотрел на свои руки, потом на раскрытую перед ним картину мира, и впервые этот рассудительный человек выглядел растерянным, словно дитя:
— Юйшань… больше нет? Я… я свободен?
Его предки оставили клятву: когда придёт день, и род Сян Лю вернётся, способный усмирить моря и объединить восемь миров, стать истинным владыкой, привести к расцвету клан демонов, только тогда рухнут оковы Юйшань.
И вот теперь… всего один шквал фиолетовых молний — и темница, державшая его род веками, исчезла.
Почему?
Он резко обернулся к месту, где питали душу Янь Чаошэна, и увидел, что в том месте, где, казалось, давно нет ни искры жизни, клубился густой мрак. В тумане постепенно вырисовывался силуэт.
Это лицо было слишком знакомым всем. Это был сам Янь Чаошэн.
Под взглядами, полными ужаса, он медленно открыл глаза. Серебряные зрачки налились кровавым отблеском, и он, протянув руку, сжал горло ближайшего демона:
— Где моя жена?
Тот, захлёбываясь, выдавил:
— Вы… вы же не успели заключить союз душ… у вас нет жены…
Словно не слыша, Янь Чаошэн сжал пальцы сильнее. Когда демон уже задыхался, он вдруг закрыл глаза, и хватка ослабла.
С того дня он стал пробуждаться дважды в месяц: в новолуние и полнолуние. Каждый раз по пробуждению он говорил странные слова, полные безумия:
— Я больше не хочу забирать твоё сердце… куда ты исчезла?
— Я обошёл и небеса, и преисподнюю, но ты ни разу не вышла ко мне.
— Шуан-Шуан, я всё перепробовал, больше нет иного пути…
— Я знаю, что был неправ, но я не жалею. Если ещё злишься — вернись и убей меня собственноручно. Пусть это утолит твою боль.
Иногда, говоря это, он плакал кровавыми слезами, и лицо его искажала жуткая гримаса:
— Я не жалею… никогда не пожалею.
Сначала демоны пытались понять смысл этих слов, но вскоре поняли, что он говорил о том, чего никогда не было. Видимо, в своих бредовых снах он заключил союз душ с любимой им бессмертной Лю Шуан, а затем разорвал его.
Когда они привыкли, то перестали обращать внимание, считая это жутким бредом.
Так шли дни. Они держали безумного владыку в опустевших руинах Пэнлая, время от времени приводя ему мелких злых духов, чтобы он на них срывался. Это было нужно, чтобы он не причинил вред своим, и чтобы мог шептать свои странные слова в темноте.
Так продолжалось долго, пока однажды Фу Хэн не привёл ему душу для практики.
Янь Чаошэн стоял у окна, в длинном серебряном одеянии, расшитом золотом, и, казалось, был частью картины. Он был спокоен, холоден и безмятежен.
Фу Хэн колебался, но тот уже повернулся.
На этот раз он никого не хватал и не требовал искать его жену. В его взгляде промелькнуло что-то сложное, и он вдруг тихо улыбнулся:
— Спасибо тебе.
У его глаз сверкнули тонкие серебряные чешуйки не как у демона, а как у древнего божества. Он слегка провёл пальцами по виску, словно с отвращением, и усмехнулся:
— Небесная карма?
Так-так! А вот и бывший будущий муж объявился!🥲