Янь Чаошэн коротко усмехнулся.
Он бы предпочёл, чтобы Лю Шуан смотрела на него холодно, спорила, выплёскивала ненависть и отвращение, лишь бы не прятала их глубоко внутри. Он знал, какой израненной она пришла в этот мир, знал, сколько в её сердце боли и обиды.
Она устала от ран, поэтому выставила колючки, и юный Янь Чаошэн тоже оказался ими изранен. Она не верила никому, её сердце превратилось в лёд.
В глазах хитрого и безжалостного владыки демонов это было даже правильно. Так она не влюбится и никогда больше не попадёт в ту же ловушку, что когда-то.
Он и подумать не мог, что тот юноша, которым ему никогда не суждено стать, словно упорное зерно, проросшее в трещине скалы, сумеет приоткрыть створки её искалеченного сердца. Он не ожидал, что она, пусть неловко, осторожно, но искренне произнесёт перед ним слова извинения.
Оказывается, как бы она не изменилась, в глубине души она всё та же маленькая бессмертная дева с чистыми, ясными глазами, что когда-то пришла к нему.
Сердце Янь Чаошэна будто стиснули железной хваткой, и от этой боли перехватило дыхание.
Тогда он впервые честно признался себе. Он до безумия завидует самому себе… этому миру. Её сердце больше не принадлежит ему. Она полюбила того, каким он был семьсот лет назад. Все эти слова извинения она обращала не к нему. Она просила прощения у того юноши, о нём жалела.
Подавляемое им годами раскаяние и мука, от которых он боялся даже отмахнуться, обрушились разом. Они накрыли Янь Чаошэна с головой, не давая вздохнуть. То, от чего он так упорно прятался, она в одно мгновение сорвала, обнажив чудовище с разинутой пастью и острыми клыками, готовое проглотить его целиком.
Его горький смех эхом прокатился по залу.
Хотя первой нарушила молчание Лю Шуан, выглядело так, словно хуже всего пришлось именно ему.
Так всегда бывает. Он сам использовал её вину перед юношей, но, узнав о её чувствах к нему, оказался опутан собственной безудержной ревностью, которая обратилась против него же.
Снаружи донёсся серьёзный голос:
— Ваше Величество, у нас важное дело. Просим вас явиться в зал для совета.
В тот же миг тяжесть на теле Лю Шуан исчезла. Янь Чаошэн пропал. Всё это время она так и не успела толком разглядеть его лицо.
Она тихо вздохнула, но в груди стало легче.
Девушка натянула на себя мягкое шёлковое одеяло и уютно зарылась в него. Делай, что должна, и будь, что будет. Конечно, она не надеялась, что он простит её так скоро, но хороший знак уже был, а значит, она знала, что делать дальше.
Впрочем, ещё в тот день, когда они с Шао Ю притворились, что собираются пожениться, она поняла, что можно смотреть на будущего владыку демонов и на нынешнего юношу как на двух разных людей. Просто последующие события обрушились слишком стремительно, и всё вышло из-под контроля.
Су Лунь, лениво покачивая складной веер, увидел, как Янь Чаошэн выходит с мрачным лицом, и приподнял бровь:
— Ваше Величество, вас что-то тревожит?
Янь Чаошэн чуть изогнул губы и, подняв взгляд, холодно сказал:
— Су Лунь, не строй из себя умника.
Тот лишь тронул нос, сдерживая усмешку. Дело было вовсе не в том, что он слишком догадлив, — просто натура у него такая, всё подмечает. Три дня назад, когда в зале бессмертная дева проходила небесное испытание, Янь Чаошэн принял на себя все удары молний. После этого он заперся в самом мрачном месте мира духов, чтобы залечить раны.
Сегодня, едва оправившись, он сам разыскал Су Луня и велел тому появиться у зала в нужный момент, чтобы под предлогом дел отвлечь его.
