Сдерживаемая боль вырвалась наружу. Лю Шуан в отчаянии металась по выжженной земле и срывающимся голосом вопрошала:
— Почему… Почему так? Я же поспешила вернуться! Дедушка Дерево, Сю Лан, сестра Шань Юй… Вернитесь! Прошу вас, вернитесь!
Никто не откликнулся. Никто не пришёл её утешить.
Душа разрушена, сердце больше не чувствует радости или боли. Слёз нет. Только алые капли крови падали на выжженную землю.
— Кто… Кто спасёт их?.. Кто спасёт Цанлань?.. А-а-а!.. —
Лю Шуан была уверена, что, лишившись сердца, она утратила и способность чувствовать боль. Пустая грудная клетка, опустошённая до конца, не должна была откликаться страданием, но когда кармическое пламя охватило всё вокруг, и она осознала, что все, кого она любила, сгорели в нём без остатка, — слёзы хлынули, и крик вырвался сам собой.
— Это моя вина… Виновата Лю Шуан! Я не должна была выходить за Янь Чаошэна, не должна была покидать Цанлань… Я… я не защитила вас… Разленилась, перестала совершенствоваться… Всё из-за меня…
Порыв ветра поднял тёмный пепел сожжённых деревьев и трав, запятнав её алое свадебное платье. Что было больнее — пустота в груди после утраты сердца или остатки чувств, до сих пор терзающие её душу, — она уже не могла понять.
Постепенно в груди стало холодно, как в мёртвом колодце. Лю Шуан подумала, что умирает. Однако, шевельнув пальцами, она вдруг ощутила, что всё ещё жива.
С трудом поднявшись с выжженной земли, она дошла до места, где раньше стояла могила её родителей. Даже надгробия не уцелели. Кармическое Пламя ничего не щадит.
Да, у неё ведь был дом… где-то в мире смертных всё ещё должна быть последняя крыша, под которой жили её отец и мать.
Скрыв избыточную духовную энергию, Лю Шуан переместилась в мир людей.
Она знала, что время, отпущенное ей, истекает. Та сила, которую она обрела путём разрушения своего духовного сердца, вот-вот рассеется. И тогда наступит конец.
Двести лет прошло. Дом, казалось, почти не изменился… и в то же время стал чужим.
Она подняла глаза к табличке над входом и едва слышно произнесла:
— «Поместье Чжанов»?.. Как такое может быть…
Её отец носил фамилию Юэ, это должно быть поместье Юэ. Мать когда-то смеялась: «Назовём тебя Юэ Лю Шуан. “Лунный иней”, сердце, прозрачное как хрусталь. Ты у нас единственная и неповторимая».
Да… их единственная и неповторимая.
Лю Шуан подошла к воротам и постучала. Был ясный полдень, солнце заливало землю мягким светом.
— Иду, иду, одну минуту! — закричал молодой слуга изнутри.
Открыв дверь, он замер. Перед ним стояла девушка в алом наряде, запорошенная пеплом, с потрясающе красивым, хоть и измождённым лицом. Он прожил уже немало лет, но никогда не видел ничего подобного.
Говорили, что их госпожа — сама небесная красавица. Императрица избрала её в наложницы, но даже ей не сравниться с этой незнакомкой.
На ней было обычное для невест причёсанное на людской манер свадебное убранство, на коже — следы копоти, но она всё равно сияла, как луч света среди праха.
Смущённый слуга сглотнул и спросил:
— Д-девушка… Кого вы ищете?
— А остались ли в живых родные господина Юэ? — спросила она спокойно.
— Юэ?.. Простите, не слыхал о таком. Мой хозяин — господин Чжан Пинлань. Вы, должно быть, ошиблись адресом…
— Ошиблась? — переспросила она с тихой улыбкой. — Да, наверное, я ошиблась…
Слуга хотел было что-то добавить, но, подняв взгляд, увидел, что девушка исчезла.
Восемь миров необъятны. Ещё в детстве Лю Шуан знала, что её родной Цанлань велик, но за его пределами есть ещё огромный мир смертных, выше — царство демонов, ниже — обитель духов, а над всем этим — Девятое Небо.
Там, на вершине небес, простираются райские земли, каждая из которых прекраснее Цанланя.
Хоть мир так велик, Лю Шуан не знала, куда ей теперь идти.
Она бродила по миру смертных с полудня до самой ночи. Зима ещё не ушла, и, быть может, из-за ослабевшей духовной энергии, она уже не могла противостоять даже людскому холоду.
Она с трудом дошла до ближайшей пещеры и свернулась там клубком.
