Почему она отказалась от больницы? До самого окончания ангиографии, вплоть до выписки на следующий день, Цзун Ин так и не нашла ответа.
Ответ и не имел решающего значения. Чувства, которые она вкладывала в нынешнюю работу, ничуть не уступали тому пылкому увлечению, что некогда связывало её с нейрохирургией. Достаточно было ясно понимать это.
Через три дня пришло время забрать результаты. Когда позвонила Сяо Дай, Цзун Ин как раз закончила осмотр места падения с высоты и отправилась в морг. Она стояла над незаполненным бланком и подняла трубку.
— Старшая сестра, приезжай скорее.
— У меня дела не окончены, — спокойно ответила она. — Как будет время, заеду за отчётом.
Голос её звучал неторопливо, словно вопрос не касался её напрямую и не требовал особого внимания. Сяо Дай вздохнула в трубке и сказала:
— Старшая сестра, ты как будто слишком уж безразлична?
— Нет, вовсе нет, — мягко возразила Цзун Ин. — Предварительный скрининг я видела, представляю себе картину. Торопиться всё равно бессмысленно.
Она отложила ручку, вышла за дверь и взглянула на густую зелень парка кладбища.
— Лучше расскажи мне, что сказал врачебный консилиум.
Сяо Дай помолчала, подбирая слова, а затем произнесла:
— Несмотря на сложность ситуации и высокий риск, всё же рекомендуют не откладывать операцию. Иначе, если произойдёт разрыв…
Она не договорила, ибо последствия Цзун Ин и так понимала.
— Да, я поняла, — произнесла она и посмотрела, как из цветника вспорхнула нежно-розовая бабочка.
— Значит, нужно поскорее ложиться в больницу. Как только утвердят план, можно будет оперировать. Если ты сомневаешься в нашей клинике, отправься к старшему брату Шэну, у него даже лучше.
Сяо Дай продолжала приводить доводы, и все они доходили до Цзун Ин, но в конце концов она лишь спокойно сказала:
— С операцией пока повременим. Есть другие дела, которые необходимо завершить.
— А разве нельзя отложить их до послеоперационного периода? — вырвалось у неё, и она сразу же пожалела о сказанном.
Как врач, она должна была лучше других понимать, что вмешательство сопряжено с серьёзным риском. Удачный исход — счастливая развязка, но в случае неудачи всё рухнет. Если произойдёт осложнение, у пациентки не останется даже малейшей надежды на жизнь, не говоря уж о том, чтобы «заниматься делами».
Цзун Ин произнесла спокойно:
— Сяо Дай, как только я буду готова, я приду.
Она всегда умела принимать решения, и спорить с ней было бесполезно. Сяо Дай лишь добавила:
— Тогда хотя бы принимай лекарства, чтобы держать всё под контролем.
— Благодарю тебя.
— Да что ты! Работай спокойно, только береги силы и постарайся сохранять ровное настроение.
Цзун Ин отключила телефон и вернулась к заполнению бумаг. Рядом переодевался в защитный костюм Сяо Чжэн.
— Цзун лаоши, — спросил он, натягивая рукава, — как ты думаешь, погибшая в этом деле: это было самоубийство, несчастный случай или убийство?
— Судя по обстановке, вероятнее самоубийство.
— Эх, зачем же так? Молодая ещё, ребёнок ведь маленький остался… Что будет с ним теперь? Разве это не слишком эгоистично?
Цзун Ин подняла взгляд от бумаг и посмотрела на него.
Сяо Чжэн тут же вспомнил наставления Сюэ Сюаньцинь «не выносить суждений о мёртвых» и осёкся. Он поспешно протянул костюм Цзун Ин.
Снаружи палило солнце, оглушительно стрекотали цикады. В секционной стоял удушливый жар и специфический запах. Цзун Ин, облачённая в плотный защитный костюм, работала и одновременно объясняла каждое действие Сяо Чжэну. Пот стекал по её вискам.
Когда зашивание брюшной полости завершилось, она положила инструменты, сняла двойные перчатки и склонилась в глубоком поклоне перед умершей.
Сяо Чжэн повторил её жест, заметив боковым зрением строгий профиль наставницы. Ему вдруг показалось, что сегодня в её манерах особенно много торжественной серьёзности.
Он не спросил, и Цзун Ин, разумеется, не объяснила.
После того как все формальности с сотрудниками морга были завершены, они вдвоём вышли на улицу, чтобы выкурить по сигарете.
Цзун Ин молча затягивалась и, погружённая в свои мысли, смотрела вдаль, на раскинувшийся за оградой кладбищенский парк.
Сяо Чжэн украдкой покосился на неё. Он вдруг вспомнил, что каждый раз, приезжая сюда, она всегда задерживала взгляд именно там, и спросил:
— Цзун лаоши, что ты всё время разглядываешь в той стороне?
— Там покоится моя мать, — без колебаний ответила она, стряхнув пепел и будто со вздохом добавила: — Она тоже погибла, сорвавшись с высоты.
Сяо Чжэн сразу понял, что сказал лишнее, и поспешно протянул ей ещё одну сигарету.
Цзун Ин, опустив взгляд, произнесла:
— Больше не возьму. Я решила бросить.
— Правда? — удивился он. Ведь он слышал от Сюэ Сюаньцинь, что все, кто работает на местах происшествий, почти без исключения курят; слишком уж тяжёлый запах и велик стресс. — Совсем бросаешь?
— Постепенно. Но всё же смогу, — сказала она.
Солнце палило так ярко, что листья на деревьях казались застывшими. Сводки погоды вновь и вновь предупреждали о знойной жаре, сопровождая это однообразным отсчётом: «Жара продержится ещё два дня…»; «По прогнозам, завтра наступит конец жаркой погоде, а затем ожидается сильный дождь…»
И вот после десяти изнурительных знойных дней на Шанхай наконец обрушились дожди, и город быстро остыл.
