Гнев сестры не утихал, но в словах её не было ничего нового. Всё сводилось к тому, что во всех бедах виноват Цинжан.
А ведь именно старший брат сам назначил встречу в «Хуамо» и сам перенёс её с утра на четыре с половиной. Если бы не это решение, Цинжану не пришлось бы спешно возвращаться в концессию, а сам он избежал бы бомбёжки. Тогда и ей не пришлось бы оказываться в эпицентре ужаса и выбираться из-под обломков.
Цзун Ин сидела молча, когда дверь вдруг распахнулась, и Цинхуэй внесла на деревянном подносе ужин: четыре блюда, большая миска риса и суп, от которых ещё шёл пар.
— Всё разогрето, — пояснила она, ставя поднос. — Третий брат велел, когда выходил из машины. Он попросил кухню приготовить для вас еду.
Цзун Ин взяла палочки.
— Спасибо.
Цинхуэй взглянула на лежащего брата и сказала:
— Это вы спасли его. Поблагодарить должны мы.
Любопытство переполняло её, но задавать вопросы в эту минуту было неудобно. Она лишь наблюдала, как Цзун Ин ест.
Та ела быстро, но ни в одном её движении не было суеты. Ритм и манеры были безупречными.
Через десять минут на подносе не осталось ни риса, ни супа, ни закусок.
Цзун Ин положила руки по краям подноса. Цинхуэй спохватилась и поспешно сказала:
— Поставьте на стол, слуги заберут.
Цзун так Ин и сделала. Потом она молча опустилась обратно в кресло и сунула руку в карман.
Из соседней комнаты всё так же неслись нескончаемые упрёки. Она колебалась: закурить или нет. Цинхуэй всё время сидела напротив, не отводя взгляда.
Наконец девушка решилась спросить:
— Госпожа Цзун… вы вернулись из-за границы?
Одежда Цзун Ин — простая рубашка с коротким рукавом, длинные брюки и кроссовки — выглядела непривычно. Ткань, покрой, фасон — всё отличалось от местных нарядов. Казалось, будто всё привезено издалека. А вместе с её сдержанными манерами это укрепило подозрение. Она приехала из чужих краёв.
Цзун Ин не стала уточнять и ответила неопределённо.
Цинхуэй продолжила:
— Значит, вы и вправду врач?
Врач ли она? Когда-то — да. И сейчас можно было бы так сказать, но в строгом смысле это было не совсем верно. Цзун Ин подняла глаза и спросила:
— Разве это важно?
Цинхуэй растерялась. Какой смысл в этих расспросах? Но понять её всё равно было невозможно. Почему эта женщина жила в квартире брата? Почему изображала его ассистентку? Вопросы множились, но ответа не находилось.
Обе долго сидели молча. И, когда стало ясно, что новых вопросов не последует, Цзун Ин поднялась. Она решила выйти и закурить.
Цинхуэй уже собиралась отвернуться, когда вдруг увидела, что Цзун Ин, шагнув к двери, резко схватилась рукой за косяк и тут же обессиленно осела вниз.
Всё могло объясняться и пережитым днём: взрывами, и тем предельным напряжением, в котором она держала себя во время операции. Приступ боли в голове настиг её внезапно, но в этом не было ничего невероятного.
Цинхуэй поспешила к ней, но Цзун Ин была уже вся сведена судорогой, мышцы напряжены, и она не могла вымолвить хотя бы слово.
К счастью, в этот момент наверх поднялась служанка, и Цинхуэй крикнула ей помочь. Вместе они перенесли Цзун Ин в её комнату.
В соседней спальне тем временем вторая сестра не унималась. От воспоминаний о бомбёжке и тяжёлом ранении брата она перешла к разговорам о переезде фабрики, и в сердцах кричала:
— Теперь и реки перекрыты! Хочешь перевезти завод — только в обход по реке Сучжоу! Да тут и ребёнок догадается, какой это риск!
Шэн Цинжан сидел с каменным лицом, но всё чаще опускал глаза на циферблат.
Стрелки неумолимо приближали его к десяти. Обычно умевший сдерживать себя, сейчас он уже не находил покоя.
Неожиданно он поднялся.
— У меня срочные дела. Прошу извинить.
С этими словами он распахнул дверь и направился в соседнюю комнату, но Цзун Ин там уже не было.
Он резко побледнел. Мужчина бросился проверять все комнаты для гостей одну за другой, и нигде не нашёл её.
Ладони мгновенно покрылись потом. Он остановился, оглядываясь во все стороны, и громко позвал:
— Госпожа Цзун?!
В этот миг в гостиной пробили часы: тяжёлый колокол отчеканил десять ударов.
Цинхуэй, сидевшая у постели брата, насторожилась, поднялась и вышла к лестнице.
— Служанка, мне послышалось, или это третий брат звал госпожу Цзун?
— Может быть… кажется, да, — неуверенно отозвалась та.
Цинхуэй посмотрела вокруг, но брата нигде не было. Она пробормотала:
— Будто привидение… Куда он исчез?
В это же время, в 22:30, в квартире № 699 Сюэ Сюаньцинь ждала Цзун Ин.
Ещё утром она получила звонок из дорожной полиции: машину нашли посреди дороги, оставленную в самом нелепом виде. Нарушение — само по себе пустяк, но история была куда страннее:
«Автомобиль остановился на красный свет, а когда загорелся зелёный, так и остался стоять. Люди кинулись — а в салоне пусто, никого! Словно черти подменили! Ни дверца не открылась, ни человек не выходил!»
Штрафы и снятые баллы были делом второстепенным. Куда важнее было разобраться, что происходит с Цзун Ин. Последние её поступки казались Сюаньцинь пугающе нелогичными, и тревога за подругу не отпускала.
Вот почему, меняя недавно замки, она оставила у себя запасной ключ. Поступок — сомнительный, почти непозволительный, но сейчас ей было уже всё равно.
В 22:31 она услышала шаги в коридоре, а следом — звон металла.
Кто-то стоял снаружи и пробовал вставить ключ в замочную скважину, но то ли перепутал ключи, то ли заело, — ничего не выходило.
Металлический звук смолк. Тогда Сюаньцинь резко нажала на ручку и распахнула дверь.
