Архимаг Байэрбо и змеиный бог вели спор — острый, как клинок, и долгий, как полдень в тропиках. Лишь спустя полчаса они достигли шаткого согласия.
Первое. Орлиная держава обязуется обеспечить Грэйту полную безопасность и все возможные удобства для его исследований: снабжать продовольствием учёных и пленных, поставлять лекарства и материалы, выделить стражу для надзора за пленными и прочее.
Второе. В ответ Грэйт, добившись результатов, согласен продавать полученный эликсир Орлиной державе и не возражает, если та будет распространять его под видом «дара богов». Цена установлена предварительно — золотой слиток величиной с кулак Грэйта за каждую тысячу ампул.
Третье. С этого момента, как только начнётся поставка зелья, Орлиная держава обязуется более не приносить чужеземцев в жертву.
Четвёртое. Если между чужеземцами возникнут распри, их решает Магический совет; если же конфликт произойдёт между чужеземцами и подданными Орлиной державы, решение принимается совместно — советским магом и местным правителем.
Когда договор был составлен, изготовили две золотые плиты, на каждой выгравировали весь текст соглашения. На них оставили свои знаки Орлиный бог и змеиный бог, два восемнадцатого круга мага от Совета, а также Тлатоани, вождь Золотого Орла и жрица Чивакотль.
Одну плиту поместили в храм, другую маги увезли с собой — спрятать в тайное хранилище башни Нивиса.
Кто‑то из магов предложил:
— Может, сделать ещё копии? Поставить у входа в храм, на рыночной площади, в башне и в институте — пусть все видят.
Но его тут же одёрнули:
— Ты с ума сошёл? Торговать божественной силой — и ещё афишировать это? Сделай себе копию, спрячь в подвале башни, посматривай на досуге, но не вздумай выставлять напоказ!
Если народ узнает, что «дар богов» — всего лишь плод магических опытов, вера ослабеет, а значит, и цена упадёт.
Да и сами боги — змеиный и орлиный — разве позволят вывесить подобный договор у храма? Покупать у чужаков то, чего не в силах создать самим, и выдавать за собственное благословение — позор несусветный.
Так завершилась последняя важная миссия этого похода Совета.
Наутро солнце сияло ослепительно, ветер гудел в снастях, и паруса воздушных кораблей туго наполнились. Маги, неся свои сумки и ведя за собой магических слуг, один за другим поднимались на борт.
Архимаг Байэрбо отвёл Грэйта в сторону, под тень корпуса, и тихо сказал:
— Я не смогу оставаться здесь постоянно. Ты далеко, в Орлиной державе, должен уметь защитить себя. Старайся не покидать институт, а если уж выйдешь — только с Сайрилой или с тем парнем, Хайнсом.
Он помолчал и добавил:
— Работы в институте достаточно, но не засиживайся. Ты уже десятого круга, стоишь на пороге старших магов. Пора расширять кругозор, видеть мир. Чем шире твои знания, тем увереннее ты сделаешь шаг к воплощению Медитативного мира. Треть магов застревает именно на этом рубеже — потому что в юности не выходили из лабораторий.
Он передал свёрток.
— Здесь боевые записи. Изучи их. Пусть ты не станешь бойцом, как старшие архимаги, но хотя бы научись беречь себя.
Грэйт кивал после каждой фразы. Когда наставник закончил, архимаг Хайнс нетерпеливо окликнул:
— Эй, ты наговорился? Вся команда тебя ждёт! Не бойся, я присмотрю за мальцом, не потеряем его!
Байэрбо метнул на него взгляд: Вот уж из‑за тебя как раз и тревожно!
Наш добропорядочный маг‑пластоносец попадёт к вам — и что тогда? Ещё не успел учиться у Бессмертных, не видел ни одного архимага‑некроманта, а вы уже зовёте его «Владыкой Чумы»! Если он проведёт с вами год‑другой, окончательно скатится в некромантию. А ведь ни одна школа смерти не сравнится по силе с пластоносцами! Какая там чума, какие бактерии — с этим в легенды не войдёшь!
Но как бы ни было жаль, путь Грэйта он должен пройти сам. Байэрбо крепко сжал плечо ученика и, не оглядываясь, поднялся на палубу. Паруса раскрылись, и воздушный корабль рванулся в небо.
— Наконец‑то они улетели, — пробормотал Чивакотль, опираясь на гладкий золотой жезл и глядя ввысь. Он облегчённо выдохнул: — Ещё немного — и я бы задохнулся от их присутствия.
Эти чужаки, похожие на «белых духов», хоть и не жгли и не грабили, как те, но действовали не менее беспощадно. За месяц‑другой они вычистили храм до камня: золото, серебро, драгоценные камни, редкие перья — всё смели подчистую.
Хуже всего то, что награду им обещали собственные жрицы, сами же и собирали дары, с поклоном вручая их магам.
— Улетели… наконец? — Тлатоани провёл ладонью по золотым кольцам на рукаве и долго смотрел вслед кораблю, пока тот не превратился в крошечную точку. — Я уж думал, останутся навсегда. Ещё немного — и не смогли бы улететь вовсе.
Скоро начнётся сезон дождей. Полгода солнце палит без пощады, полгода льёт, как из ведра. Без солнца и при бурях их «воздушный корабль» не поднимется.
Если бы маги задержались ещё на полгода, Тлатоани потерял бы власть: даже орлиный и змеиный боги не осмеливались перечить им.
Храм погрузился в тишину. Ни орлиный бог, ни змеиный не явили чудес. Маги забрали лишь земные богатства, но взамен оставили ощутимую выгоду: хотя бы того белоризого с золотой каймой они бы сами не одолели без ран. Пришлось бы тратить часть жертвенной силы на исцеление, а не на усиление мощи.
Хм… вкус у тех чужаков был отменный. Когда бы ещё пришла новая партия белых духов…
Договор, конечно, запрещал приносить в жертву пришельцев, но речь шла о тех, кто мирно входит в страну. А если белые духи снова придут войной — разве нельзя будет договориться с магами и немного… поесть?
Орлиный бог спрятал голову под крыло, змеиный свернулся кольцом и сомкнул глаза.
В столице Штормовых островов, Лахабане, наместник Франсиско Бамонд метался по кабинету, охваченный тревогой.
Экспедиционная флотилия, отправленная к Орлиной державе, отсутствовала уже два, а то и три месяца. Ни весточки, ни гонца.
Что с ними? Победили ли? Может, тамошние сокровища оказались столь велики, что все разбогатели и забыли вернуться? Или, напротив, сил не хватило, и они застряли в горах, пытаясь обойти оборону туземцев? А может, демоны болезни сделали своё — и Орлиная держава вымерла, заразив и наших солдат?
Он остановился у окна, сцепив руки за спиной. Половицы жалобно скрипели под шагами. Хотя большая часть войска принадлежала вице‑наместнику Алонсо, Бамонд тоже отправил туда лучших людей.
Хуже того — архиепископ Терамо, глава местной епархии, лично повёл с собой священников.
А ведь скоро начнётся сезон дождей. По обычаю, перед его приходом небольшая флотилия увозит в королевство Бролин награбленные на островах золото и серебро.
Каждый ящик перед отправкой должен быть опечатан подписью наместника и архиепископа — иначе как различить, где казённое, где частное, что идёт в долю королю, что — Святому Престолу, а что — в карманы вельмож?
Но архиепископа нет. Кто подпишет вместо него? Признает ли королевство чужую печать?
Бамонд понимал: его кресло держится лишь на постоянных подношениях — короне, Церкви, вдовствующей королеве, фаворитке и придворным. Без этого он, сын бывшей любовницы покойного монарха, не удержался бы и месяца.
Архиепископ Терамо, хоть бы весточку послали!
Он почесал усики, задумчиво пробормотал:
— Может, отправить корабль на разведку? Быструю шхуну. Пусть дойдёт до того порта, где стояла экспедиция. Там ведь должны остаться сторожа кораблей — пусть укажут дорогу, передадут архиепископу просьбу хотя бы ответить…
Не успел он додумать, как по галерее прогромыхали тяжёлые шаги. В дверь кабинета забарабанили.
— Господин наместник! Срочно! — крикнул адъютант, самый надёжный из его людей.
Бамонд нахмурился, распахнул дверь и прошёл в приёмную. Там стоял человек в потёртом камзоле, пахнущий дешёвым табаком, с треуголкой в руках. Увидев наместника, он низко поклонился.
— Это капитан Хуан, — пояснил адъютант. — Полмесяца назад он был в порту, где стояла наша экспедиция. У него важные сведения.
— Говори, — коротко бросил Бамонд.
— Господин наместник, я сам не верю своим глазам… — Капитан выпрямился, и в его светло‑голубых глазах застыл ужас. Он развёл руки, очерчивая широкий круг: — Вы знаете тот порт у Орлиной державы — маленький, но богатый. Мы часто туда заходили: красное дерево, шкуры, редкие птицы — всё там есть.
— К делу! — резко оборвал Бамонд.
— Да, да, к делу. Два месяца назад я видел там нашу флотилию, даже торговал с ними. Но когда вернулся теперь — не осталось ни одного корабля! Ни одного!
Может, вернулись? — мелькнула мысль у Бамонда, но он тут же понял: невозможно. Капитан уже добрался обратно, а флотилии всё нет. Даже если их застала буря, хоть несколько судов должны были вернуться.
— И ещё, — продолжал Хуан, размахивая руками, — в том порту выросла башня! Высоченная башня, сияющая белым светом. Ночью её видно за десятки лиг! А на стенах вырезаны зловещие шестиконечные знаки…
