Через два часа после полудня в зале совещаний губернаторства не осталось ни одного свободного места. Подчинённые и советники губернатора Бамонда, генералы, адмиралы, настоятель собора Лахабана — все собрались, напряжённо ожидая известий.
— …Вот таковы обстоятельства, — ровным голосом произнёс адъютант губернатора, Антонио Эррера, развесив на стене карту и пересказывая донесение капитана Хуана.
В зале повисла тяжёлая тишина. Лица присутствующих потемнели, словно покрылись свинцом.
Один архиепископ восемнадцатого ранга, два небесных рыцаря шестнадцатого, десятки воинов высших ступеней, несколько епископов, сотни отборных бойцов, целые отряды пиратов — такая сила отправилась в поход к Стране Орла и уже два-три месяца не подавала вестей. Даже корабли, стоявшие у берега, исчезли, а на месте порта, по слухам, выросла башня мага.
Что стало с экспедицией, возглавляемой вице-губернатором Альфонсо и архиепископом Тейрамо, теперь можно было не спрашивать.
Хуже всего было то, что гибель столь мощного войска на землях Орла могла поколебать власть короны над Штормовыми островами. Даже в наилучшем случае губернаторству придётся отказаться от наступательной стратегии и перейти к обороне, сжимая границы влияния.
— Единственное утешение, пожалуй, в том, что вместе с ними погибла добрая часть пиратов, — хрипло произнёс адмирал Штормовых островов, генерал Алонсо Бальва, проводя ладонью по своей короткой, колючей, как сталь, бороде. — По крайней мере, ближайшие месяцы нам не придётся ломать голову из-за морских разбойников… ха-ха-ха…
На него уставились десятки холодных взглядов.
Пираты? Кто их теперь страшится? У кого есть охрана и целители в городе, тому они не страшны. Эти жалкие головорезы крадутся на берег, прячут награбленное, переодеваются, чтобы купить в храме святую воду. А меха, специи, жемчуг и камни — всё равно оседают в карманах тех, кто сидит здесь.
Но исчезновение целого боевого корпуса означало, что пираты скоро вновь поднимут головы. Пусть они редко трогают города, зато грабят плантации, мастерские, мелких торговцев — и этим доставляют массу хлопот.
— Лучше бы пиратов вовсе не было, — спокойно сказал губернатор Бамонд. — По крайней мере, семьи тех, кто ушёл в поход к Стране Орла, не должны пострадать от их набегов. Иначе это будет позором для всех нас.
Все молча кивнули. Его слова очертили невидимую черту: семьи погибших трогать нельзя. А имущество… имущество можно «оформить» как угодно. Потери войска велики — если где-то не хватит защиты, это сочтут естественным.
Что же до ответственности перед верхами…
— Мы обязаны немедленно доложить, — решительно произнёс архиепископ Ково, назначенный исполнять обязанности настоятеля вместо Тейрамо.
Он был послан Светозарной церковью и подчинялся только ей, а не губернатору. Замолчать о случившемся — значило вызвать подозрение в измене, а то и навлечь отлучение.
— Доклад, разумеется, будет, — кивнул Бамонд. Его лицо потемнело ещё больше. Он и сам понимал: столь крупное происшествие нельзя скрыть от короны. Но вопрос был в другом:
— Как именно докладывать? Что писать?
Нужно было выработать единую версию. Нельзя, чтобы один сваливал вину на вице-губернатора, другой — на архиепископа. Иначе всем не поздоровится.
Началась долгая, шумная перебранка. Гремели кулаки по столу, летели чашки, перекрикивались обвинения и оправдания. Когда, наконец, текст доклада был согласован, массивный красный стол из красного дерева лишился трёх углов, на его поверхности остались вмятины от пальцев и выдолбленные ногтями ямки. Следы святого пламени на лакированной поверхности дополняли картину.
— Решено, — подвёл итог губернатор, не удостоив изуродованный стол даже взглядом. — Сегодня на закате, в час смены дня и ночи, отправим донесение одновременно через телепортационный круг губернаторства и через храмовый круг чудес. А теперь — следующий вопрос. Стоит ли нам попытаться разведать обстановку в Стране Орла?
В зале воцарилась мёртвая тишина. Ещё минуту назад все кричали, спорили, а теперь будто окаменели.
Архиепископ Ково воздел глаза к потолку, словно внезапно ощутил небывалое благоговение перед Светом и стал изучать луч солнца, пробившийся в окно.
Генерал Бальва уставился в стол, водя пальцем по поверхности, будто чертил морские карты.
Председатель суда, дон Хосе Трук, склонил голову и с видимым интересом стал рассматривать выбитые в столе отверстия.
Первым решился портовый налоговый инспектор Антонио Молва. Урождённый бролинец, он с трудом пробился на нынешнюю должность и не хотел терять её из-за чужих ошибок.
— Да хранит нас Владыка Света, — произнёс он, — уверен, что среди людей вице-губернатора и архиепископа ещё остались живые. Возможно, их корабли захвачены, и они не могут вернуться. Думаю, стоит послать кого-нибудь — хотя бы торговые суда — чтобы попытаться их вывезти.
В зале вновь оживились. Губернатор бросил на него короткий взгляд, не сказав ни слова. Этого оказалось достаточно, чтобы инспектор приободрился. Он пригладил свои курчавые волосы и продолжил:
— Разумеется, эти суда смогут заодно собрать сведения о Стране Орла. Когда корона и церковь начнут расследование, мы сможем сказать: мы действовали, мы пытались, и вот результаты…
— Ты больше всех связан с торговыми судами, — прервал его Бамонд. — Поручи это себе.
— Слушаюсь! — поклонился Молва. — Только, чтобы получить достоверные сведения, неплохо бы привлечь кого-то по-настоящему сильного. Я, увы, не подхожу…
— Об этом позже. Совещание окончено.
Двери распахнулись, и знатные господа один за другим покинули зал, каждый унося свои мысли и расчёты. Губернатор остался один среди обломков мебели и запаха гари. Он нахмурился, обдумывая:
Как узнать, что происходит в Стране Орла?
Или, может быть, найти кого-то достаточно могущественного, но наивного, чтобы его можно было уговорить — или обманом отправить туда?
Тупак Амару бежал сквозь джунгли, не разбирая дороги.
Он не был воином Страны Орла, да и ни одного из соседних городов. Его родина лежала гораздо южнее — за горами и лесами, там, где земля парит от зноя.
Он пересекал хребты, спускался в чащи, видел безбрежный океан и снежные вершины. Чем дальше шёл, тем выше поднималась земля, тем жарче становился воздух, потом — холоднее. Из юного охотника, способного повалить лишь горную рысь, он превратился в бойца, что мог голыми руками опрокинуть каменного крокодила и мечом срубить орла в полёте.
Иногда Тупак думал: вернись он домой, и даже огромные питоны, что дремлют в омуте под корнями деревьев, не внушат ему страха.
Но месяц назад всё это рухнуло. С неба обрушились огненные стрелы, гремели громы, вспыхивали ослепительные золотые всполохи.
Погиб его вождь — отец возлюбленной девушки, сухощавый старый воин с телом, словно выточенным из жил и камня.
Был ранен её брат — тот, кто на обряде совершеннолетия убил речного крокодила и вытатуировал на спине его голову, тот, кто смеялся так, что солнце будто отражалось в его лице. Его схватили.
Все мужчины племени, кто пошёл в бой, либо пали, либо были уведены в плен.
В отчаянии Тупак нырнул в стоячий пруд, зарывшись в ил и дыша через тростинку целые сутки. Ему повезло — его не нашли. Но вернуться в деревню он не осмелился.
Что сказать любимой? Что её отец мёртв, брат в цепях, а из всех мужчин остался один он?
Нет. Надо спасти их. Во что бы то ни стало.
Он вымазал тело грязью, чтобы скрыть запах, и тайком последовал за отрядом, что гнал пленных. Те, кто летал в небе в длинных одеяниях, уже улетели; оставшиеся крылатые воины не замечали его.
Так он добрался до высокогорья. Видел, как пленных вели в пирамиду, как на площади совершали кровавые жертвоприношения, как потом целые толпы людей уводили в далёкую горную впадину.
Он не решался приблизиться: стоило подойти ближе — и по телу пробегал холод, будто от дыхания смерти.
Днём Тупак прятался в пещерах, в траве, в грязи; ночью крался, добывал пищу, подслушивал разговоры. И наконец услышал то, от чего кровь застыла в жилах: тех, кого увели в горную впадину, больше никогда не выпускают. Их режут на куски, травят ядами, жалят змеями и насекомыми, мучают заклятьями.
Он должен их спасти.
Если не может сам — найдёт того, кто сможет. Самого сильного, кого только удастся отыскать.
Сжав зубы, Тупак поднял голову к звёздам, вдохнул прохладный ветер и направился на юг, к родным джунглям. Там, под гигантскими деревьями, где не видно неба, у тихих омутов, где спят питоны, обитала великая хранительница леса — могучая и добрая. Когда-то она учила его сражаться, и всякий раз, когда детям племени грозила беда, она приходила им на помощь.
Он найдёт её.
Он должен найти её.
