Когда Грэйт с головой ушёл в эксперименты, архимаг Хайнс находился в другом крыле лаборатории — среди учеников, учеников учеников, двух молодых некромантов, пойманных в спешке для подмоги, и пары волшебников, согласившихся подрабатывать в исследовательском корпусе. Все они стояли перед десятками клеток с обезьянами и растерянно переглядывались.
— Почему мы должны разводить обезьян?
— Да, почему именно мы? Разве это не дело жрецов Природы? С какой стати некроманты должны этим заниматься?
— Точно! В джунглях их пруд пруди — нужно будет, поймаем хоть сотню. Зачем же их выращивать?
Хайнс и сам был не прочь задать тот же вопрос, но, видя, как ропот множится, откашлялся и постарался вернуть себе вид начальника:
— Тихо! — Он обвёл всех тяжёлым взглядом. Когда вокруг воцарилась тишина и головы послушно опустились, архимаг довольно кивнул и продолжил: — Не хотите ухаживать за обезьянами? Так идите в соседний отсек! Там можно разводить кроликов, собак, кур, хоть мышей — выбор велик. Никто не заставляет именно обезьян!
В ответ раздался глухой, почти жалобный стон. Все знали, кто трудится в прочих секциях зверинца:
одни лишь туземцы — женщины и дети, привычные к хозяйским поручениям. Они косили траву для кроликов, крошили кукурузу курам, варили кашу собакам, иногда подмешивая туда мясо. Даже мышей, которых держали реже, кормили чем попало — эти твари и так всеядны.
А они — маги, да ещё некроманты! Как можно ставить их вровень с туземными бабами и мальчишками?
— К тому же, — Хайнс повысил голос, — обезьяны нужны для опытов! Реакция многих заклинаний у них почти как у людей, не то что у собак или свиней. Так что трудитесь усердно: чем больше обезьян, тем лучше!
Он мысленно добавил, что исследовательский центр уже числится собственностью Чёрновороньего болота, а значит, звери пригодятся и для будущих опытов — будь то испытания зелий, магические эксперименты или изучение новых эпидемий.
Большинство магов покорно склонили головы и разошлись по делам. Лишь ученик архимага, пятнадцатого круга магии, Вендэл Дженнингс, пользуясь благосклонностью наставника, пробормотал:
— Всё равно непонятно… поймать ведь проще, чем выращивать.
— Грэйт сказал, нужны чистые обезьяны, — вздохнул Хайнс. — Эти-то из джунглей, кто знает, сколько в них заразы. Вколешь им что-нибудь — поднимется жар. И как понять, отчего? От твоего зелья или от их собственных микробов?
На самом деле Грэйт говорил куда больше. Когда Хайнс пришёл к нему на совещание, тот сидел, уткнувшись в стол, и, чертя формулы, бормотал с отчаянием:
— Обезьяны с берегов Вечной реки… те, что едят крабов… таких тут нет… А в здешних лесах кто знает, какие виды водятся… Мне нужны хотя бы без специфических патогенов… хотя бы чистого уровня…
— Где эта Вечная река? — спросил тогда Хайнс. — Хочешь обезьян, что едят крабов? Я велю разместить задание в башне: пусть туземцы поищут таких и принесут тебе. Или, если проще, будем кормить их крабами и посмотрим, кто из них станет есть?
Грэйт поднял голову и посмотрел на него глазами, полными безысходности.
Мне нужны макаки-резусы… или макаки-крабоеды… а не кто попало…
Он не стал объяснять, что нельзя просто пойти на гору Эмэй и поймать первую попавшуюся стаю. Те дикие обезьяны не годятся — и не потому, что это другой вид, и даже не потому, что они охраняются законом. Дикие звери кишат бактериями и вирусами, и никакая стрижка с купанием в дезрастворе не сделает их «чистыми».
Даже если снаружи всё стерильно, внутри — нет.
Даже самые дешёвые лабораторные животные должны быть свободны от возбудителей зоонозов и опасных инфекций.
А «чистый уровень» требует ещё большего — отсутствия любых патогенов, мешающих исследованиям.
То, что хотел Грэйт, — обезьяны без вирусов жёлтой лихорадки, малярии, денге, зика и прочих напастей — относилось уже к уровню SPF, «без специфических патогенов». А выше были ещё GF — стерильные, и генетически модифицированные, с выключенными генами или заданными болезнями. И цена росла не вдвое, а в геометрической прогрессии.
Десять тысяч золотых за одну макаку — и это не шутка.
Но раньше их хотя бы можно было купить: составляешь проект, подаёшь заявку, получаешь бюджет — и заказываешь. А теперь, в этом странном мире, ничего готового нет, всё приходится начинать с нуля.
В своём Дубовом институте Грэйт и его некроманты годами выращивали лишь «чистых» мышей, ежедневно входя в виварий в защитных костюмах. На обезьян же у него просто не хватало средств.
— Так что, — заключил Хайнс, вспоминая наставления Грэйта, — сперва просто держите их живыми. Пусть размножаются, а потом, если детёныши проживут несколько поколений в чистой среде, может, и подойдут.
Он пролистал выданное Грэйтом руководство — о санитарии, порядке входа и выходa, стандартах ухода — и скомандовал:
— Не стойте столбами! Сначала вымойте их как следует! Вон там целая бочка дезинфекции!
— А-а-а! Оно не хочет в воду! — завопил один из молодых некромантов. Он заслонил лицо рукой, и на его мантии вспыхнула защитная вспышка. — Ещё и царапается!
— Окаменение! — рявкнул старший в их группе, не дожидаясь вмешательства архимага. — Или очарование! Заклинаний полно — пользуйся хоть одним! И не лезь сам, у тебя же есть скелеты, пусть работают!
— Я не из школы контроля… А если окаменю, как потом брить?
Началась полная неразбериха. Крики, визг, вспышки чар. Наконец всех обезьян насильно вымыли, обрили, подстригли когти и даже почистили зубы.
Когда всё закончилось, низшие маги валялись у клеток рядом с такими же измотанными обезьянами, глядя друг на друга с одинаковым ужасом.
— Кажется, мы что-то забыли?
— Что тут забудешь… Я есть хочу. Пошли обедать.
— Постой, их же кормить надо!
Скелеты, сгрудившись по двое, внесли в помещение вёдра с кукурузой, тыквой, фруктами и рубленой курятиной, разложили по мискам — и только тогда некроманты позволили себе уйти.
— Кукурузные лепёшки… подгорели, — буркнул один.
— Тыквенное пюре…
— Плоды кактуса…
— Авокадо…
— Куриные шарики на углях…
— Лепёшки из кукурузной муки, с тыквой, горохом и куриными полосками… Соус чили сбоку, кто сколько осмелится.
— По-моему, мы едим то же, что и обезьяны. Разве что у нас всё варёное, а у них сырое.
— Нет, — всхлипнул один, не переносящий острого, — обезьяны хотя бы без перца. А нас им пичкают!
Он откусил кусочек мясного шарика, и глаза тут же наполнились слезами.
— Насильно кормить острым — ересь! Кто там готовит? Хотел бы я отшлёпать эту кухарку!
— Остынь, — заметил сосед. — Здесь никто не готовит. Всё делает дух башни с невидимыми слугами. Лучше спроси, кто научил его местной кухне…
Молодые маги переглянулись и замолкли. Меню они выбирать не могли — как и многое другое. Хотя исследовательский корпус не имел формы башни, управлял им всё тот же дух, и ключ к его командам находился в руках архимага Хайнса.
— Даже если его вкус притупился до состояния нежити, мог бы оставить нам пару блюд без перца… — простонал обиженный некромант.
Щёлк! — по затылку ему прилетела ладонь, сотканная из магии. Старший группы холодно произнёс:
— Хватит ныть. Доедайте и идите проверять обезьян. Чую, хлопот с ними будет ещё немало.
И действительно, хлопоты не заставили себя ждать. Когда после обеда они вернулись в зверинец, всех встретил один и тот же вид:
— Что за… почему они не едят?!
Если бы Грэйт был рядом, он бы объяснил: обезьяны в шоке. Любое существо, даже человек, если его внезапно схватить, окаменить, окунуть в пахнущую химией воду и ободрать наголо, проведёт несколько дней, дрожа в углу.
То, что они просто отказывались от пищи, ещё было удачей. Хуже, когда начинались крики, удары о решётку, кровавые царапины и внезапная смерть от стресса.
Некроманты же действовали по-своему — просто и грубо:
— Не ешь? Голод! —
Заклинание заставляло желудок сводить от пустоты. — Посмотрим, устоишь ли теперь!
А если и это не помогало — Подчинение животного!
— Уф… растить обезьян — сущая мука. Едят только под контролем, не удивлюсь, если и испражняться придётся заставлять заклинанием.
— Может, попросим жреца Природы? Это ведь их работа, не наша…
— Тсс! — кто-то шикнул. — Если бы тот десятого круга жрец хотел возиться со зверьём, нас бы сюда не согнали. Он сидит в ядре лаборатории и носа не кажет.
— Кто-нибудь знает Успокоение? Может, хоть немного снимем стресс у этих бедолаг?
Так, спотыкаясь и ошибаясь, некроманты всё же справились: обезьяны выжили.
Но вскоре их ждала новая загадка.
— Эй… почему они не рожают? — спросил кто-то, глядя на клетки.
И в тишине прозвучал общий вздох — предчувствие очередного безумия.
