— …Вот, собственно, и вся ситуация. А это — хранительница Лесов Изобилия, эльфийка Эйши Лунная Песнь, мастер природных чар. Я специально пригласил её помочь усовершенствовать процесс выращивания вакцин, — пояснил Грэйт, спустя час неторопливо проходя по коридорам исследовательского института и представляя Эйши Лунную Песнь собравшимся некромантам.
Слева от него архимаг Хайнс, бледный и одутловатый, натянуто улыбался; край его чёрной мантии едва заметно колыхался. Справа Эйши шла напряжённая, словно готовая в любую секунду взвиться в воздух. Короткие волосы стояли дыбом, а белоснежный венок на голове мерцал мягким светом. Грэйт даже заметил, как её острые уши чуть округлились.
Сестрица, только не превращайся в леопарда! Не здесь, прошу! Да, некроманты и жрецы Природы терпеть друг друга не могут, но ведь работать вместе всё же можно… Может, мне крикнуть: «Не деритесь!»? Нет, они ведь ещё не дерутся. Значит, правильнее будет: «Не начинайте!»
Грэйт поспешил схватить Эйши за руку и втянул её в исследовательскую зону. Хайнс, отстав на шаг, недовольно фыркнул:
— Лучше бы этой эльфийке не устраивать беспорядков в институте. Иначе, даже если она и эльф, придётся применить силу.
Как восемнадцатый уровень некроманта и хранитель подземного магического ядра башни, он был уверен, что сумеет справиться с ней.
Пройдя несколько десятков шагов, Эйши отвлеклась от раздражения и сосредоточилась на происходящем. Она шла, осматривала помещения и слушала объяснения Грэйта:
— Здесь проверяют вакцины. Каждая партия проходит выборочный контроль — безопасность, эффективность, всё должно быть подтверждено, прежде чем препарат попадёт в обращение.
Эйши наблюдала через широкое стекло. По ту сторону, в белых халатах и защитных костюмах, с перчатками на руках, некроманты ловко и осторожно обращались с лабораторными мышами. Грэйт настоял, чтобы никто не носил чёрные мантии — только белые халаты.
Постепенно взгляд эльфийки смягчился. Пусть они брали мышей, делали инъекции и возвращали их в клетки, но движения были точны и бережны. В их лицах не было ни тени привычного для некромантов упоения смертью. Она даже расслышала, как один из них бормотал:
— Только бы выжила… только бы выжила… не хочу больше губить ни одной.
— Если у тебя руки кривые, поручай скелету! — отозвался другой. — Каждый раз то задавишь, то отпустишь, то опять прижмёшь слишком сильно!
Эйши невольно улыбнулась и чуть расслабилась. После осмотра контрольной зоны они перешли в производственный сектор. За стеклом рядами стояли подставки с яйцами. Некроманты касались их, вводили что‑то внутрь, ставили обратно, закрепляли, встряхивали стойки, следили за температурой.
В следующем помещении яйца разбивали; из наполовину вылупившихся эмбрионов маги извлекали крошечных цыплят. Вихрь воздушных лезвий отсекал головы, тела падали в особые сосуды. Когда сосуд наполнялся, старший маг поднимал его заклинанием и уносил.
Эйши всё сильнее хмурилась. За короткое время она увидела десятки погибших не родившихся птенцов. Чистая жизнь обрывалась внезапно, и холод смерти наполнял воздух. Ей стало тяжело дышать.
Если бы не спокойное присутствие Грэйта, который с искренней уверенностью показывал ей процесс, она бы уже ушла. Но даже так лицо её становилось всё суровее, и Грэйт начинал тревожиться.
К счастью, вмешался Линн. Некромант с котёнком на плече вбежал, держа в руках толстую стопку бумаг, и с глухим стуком опустил их на парящую платформу. Грэйт облегчённо вздохнул, схватил верхний том и развернул перед Эйши:
— Госпожа Лунная Песнь, вот текущая схема производства. Мы вводим ослабленный штамм вируса в куриный эмбрион, даём ему развиться несколько дней, затем собираем материал и обрабатываем его — получается вакцина. Преимущество — низкая себестоимость и возможность массового выпуска. Недостаток…
— Недостаток в том, что вы сеете слишком много смерти! — резко перебила Эйши. Увидев таблицы с бесконечными цифрами, она наконец поняла, почему в институте витает такой густой запах гибели.
Каждая передача вируса требовала десятков убитых мышей, каждая проверка стабильности — ещё десятков. А на каждую дозу вакцины приходилась смерть одного не вылупившегося цыплёнка. Даже если часть эмбрионов погибала сама, масштаб всё равно был ужасающим.
Природа не отвергает смерть, но ненавидит бессмысленное убийство. Эти беззащитные создания — новорождённые мышата, не проклюнувшиеся яйца — были слишком чисты, чтобы их жизнь обрывалась так напрасно. Эйши боялась, что Грэйт, увлечённый наукой, утратит связь с живым.
— Вот потому я и прошу вашей помощи, — развёл руками Грэйт, глядя на неё с самым невинным видом. — Посмотрите, сестра Лунная Песнь, какая смертность у этих эмбрионов! Они же всё делают неуклюже: из сотни яиц половину губят. Научите их, как ухаживать за цыплятами, хотя бы чтобы те прожили десять дней — ведь это уже вдвое меньше жертв, не так ли?
Эйши молчала.
— Каждая лишняя партия вакцины — это спасённые жизни, — продолжал он и обернулся к Хайнсу: — Сколько доз даёт одна партия?
— Сто, — коротко ответил архимаг.
Сто доз. Чтобы привить жителей города Теноча и обитателей плато, потребуются десятки тысяч яиц. А если добавить племена из соседних джунглей — уже сотни тысяч. Для пришлых искателей приключений, что прибывают малыми группами, расход будет ещё выше.
— Сестра Лунная Песнь, научите их выращивать цыплят, — попросил Грэйт с искренностью, от которой трудно было отмахнуться. — Составьте для них чёткие правила: плотность посадки, корм, температура, влажность, как часто чистить клетки. А для инкубации — точность до одной десятой градуса, частоту переворачивания яиц…
Он говорил без остановки, загибая пальцы один за другим, перечисляя условия.
— Если вы поможете им наладить всё по стандарту, погибнет куда меньше птенцов. Ведь вы чувствуете природу, знаете, как им должно быть тепло и спокойно в скорлупе…
— А ты? — вдруг резко спросила Эйши. Не дав ему ответить, продолжила, словно стреляя словами: — Ты сам этого не понимаешь? Не можешь говорить с животными, даже с теми, что ещё в яйце? Разве ты не жрец Природы десятого круга?
— Э‑э… — растерялся Грэйт.
— Молчи! Я помогу тебе с этим делом. Но когда всё закончится, ты пойдёшь за мной и будешь учиться заново. Общение с животными — предмет, который ты обязан наверстать! — отрезала она.
