— Скажи, чем в последнее время занят наш Владыка Чумы?
— Понятия не имею…
В другой библиотеке исследовательского института архимаг-некромант Хайнс, достигший восемнадцатого круга, беседовал со своим учеником — архимагом пятнадцатого круга Дженнингсом. Разговор шёл вяло, обрывками фраз. После ухода Грэйта именно им предстояло принять на себя руководство лабораторией Чёрного Вороньего Болота, понять замыслы его трудов и направить остальных магов, чтобы исследования не прервались.
Поначалу всё было ясно: до тех пор, пока Грэйт не создал вакцину, они могли проследить ход его мысли. Но дальше… хотя он и делился с ними результатами, для двух архимагов всё это оставалось загадкой.
Глаза — видят.
Уши — слышат каждое слово.
А разум… кроме того, что послушно записывает услышанное, не в силах сложить из этого ни малейшего вывода.
— Кстати, — Хайнс откинулся на спинку кресла, — он ведь уже больше полугода работает здесь. Что ты понял из его исследований? Помогло ли это твоему продвижению?
— Вроде бы да… и в то же время нет, — Дженнингс покачал головой с мученым выражением лица. — Почти всё, чем мы тут занимаемся, под силу обычным людям, без всякой магии. Лишь малая часть требует участия волшебников, и то — низших. Из этих данных можно вывести несколько полезных, даже весьма действенных заклинаний низкого уровня. Но мне, пятнадцатому кругу, продвинуться на этом… — он тяжело вздохнул. — Кажется, пользы немного. И всё же чувствую: в этом скрыта глубокая истина. Понять бы её — и шагнул бы далеко вперёд. Только вот не вижу, где она.
Если бы Грэйт слышал их разговор, он бы только горько усмехнулся. Они не видят — потому что многое он попросту не записал. А не записал — потому что не мог. Часть вещей он не сумел доказать опытным путём, а часть и сам до конца не постиг.
Сейчас он ломал голову, стараясь обойти такие слова, как «вирус», «ДНК», «РНК», «ген» и «секвенирование генома», и при этом сохранить стройность и логику изложения, чтобы текст можно было понять.
«Зафиксировав эти сходные картины, мы с радостью обнаружили: на основе подобного сопоставления можно, применяя сравнительно низкоуровневое божественное заклинание — иначе говоря, ценой куда меньших затрат, — избирательно уничтожать возбудителя жёлтой горячки, не прибегая к Удалению болезни.
Метод проверен на двухстах пятидесяти подопытных мышах; подробности эксперимента изложены ниже… В дальнейшем планируется масштабная проверка…»
Перо скользило по бумаге всё быстрее. Грэйт писал вдохновенно, строчка за строчкой. Закончив описание опытов, он глубоко вздохнул и перешёл к заключению:
«Автор полагает, что метод выявления возбудителя с помощью Определения родства может быть применён и к другим заболеваниям, если искать возбудителей сходного размера — тех, что проходят через фильтры, задерживающие бактерии, и не видимы под микроскопом.
Однако, учитывая изменчивость подобных возбудителей, следует проявлять крайнюю осторожность, накапливая огромные массивы данных, чтобы не спутать один вид с другим.
Кроме того, необходимо регулярно повторять анализ уже известных возбудителей, дабы не пропустить их мутации, из‑за которых заклинания перестанут их распознавать, а лечение — действовать.»
«Пожалуй, достаточно», — подумал он и кивнул самому себе. Теперь оставалось написать рекомендации. Он был уверен: даже если их невозможно будет воплотить сразу, Совет магов непременно обратит внимание.
«Поскольку применение Определения родства для выявления и уничтожения возбудителя требует особой подготовки и тончайшего контроля разума, автор предлагает создать соответствующее заклинание и объединить функции Определения родства и уничтожения в одном лечебном инструменте.
Если мы сумеем различать все бактерии, паразитов и прочие причины эпидемий, занести их в устройство и уничтожать целенаправленно, то сделаем решительный шаг к тому, чтобы стать властителями самой чумы.
Тогда так называемые “всадники морa” перестанут быть бедствием мира — у нас появится сила, способная им противостоять!»
Грэйт отложил перо, переводя дыхание. Сердце билось всё быстрее — но не от восторга учёного, завершившего труд, и не от предвкушения признания. Воздух вокруг дрогнул: стихии пришли в движение, невидимый ветер поднялся из пустоты, мощная энергия беззвучно устремилась к нему.
Продвижение?
Неужели — сейчас?!
Он удивился, но не бросился в медитацию. Вместо этого поспешно вывел последние строки:
«Разумеется, с каждым ответом рождаются новые вопросы. Как выглядит этот возбудитель? Почему его не видно под микроскопом? Можно ли увеличить кратность прибора, чтобы всё‑таки увидеть? А если даже при максимальном увеличении он останется невидим, в чём причина?
Почему Определение родства способно его различить? Что именно мы видим при этом заклинании и почему возникает именно такой образ?
Далее: если Определение родства различает группы крови, расы, содержание калия, натрия, кальция в крови — каков принцип действия?
Разделив заклинание на составные части, какие силы пробуждает каждая из них, и почему эти силы формируют в медитативном зрении определённые картины?
И наконец, можно ли попытаться увидеть возбудителя иным способом — например, направив на него поток мельчайших электронов, как свет на предмет, и по тени, которую они отбрасывают, определить форму?..»
«Вот теперь — точно достаточно».
Исследовательская гипотеза, доказательства, выводы, итоги и перспективы — всё на месте. Он даже наметил новые направления: длина световой волны и её пределы, идея электронного микроскопа (сестра Филби, теперь всё в твоих руках!), природа Определения родства — не сродни ли она жидкостной хроматографии? Какая это волна — световая, электромагнитная или иная — и как она взаимодействует с кровью? Если копнуть глубже, быть может, удастся добраться до самой ДНК, до цепей генов!
«Советники, надеюсь на вас, — подумал он, — пусть из этой работы вырастут новые открытия. А вдруг, когда я вернусь в Нивис, электронный микроскоп уже будет готов, и кто‑нибудь займётся хромосомами и ДНК!»
От одной этой мысли ему стало радостно. Грэйт сунул Бесконечные чернила в карман и стремглав бросился к медитационной комнате.
Черновик завершён. Ссылки, благодарности, правку ошибок и добавление данных можно поручить кому‑нибудь другому… например, Линну.
А теперь — повышение!
Двери медитационной залы с грохотом сомкнулись. Спустя несколько мгновений Хайнс и Дженнингс ощутили всплеск силы и переглянулись.
— …Он что, уже продвигается?
— Сколько прошло с прошлого раза?
— Кажется, когда он отправлялся в Новый Континент, был лишь девятого круга. Мы встретили его там — уже десятого. С тех пор прошло чуть больше полугода…
— Тогда он говорил, что поглотил часть силы какого‑то туземного божества, и потому продвинулся. А теперь? Неужели та сила до сих пор не усвоилась? Если бы не усвоилась, его бы давно разорвало, а не сейчас вдруг продвижение…
— Значит, дело в нынешних исследованиях? Неужели они настолько мощны, что позволили магу десятого круга за полгода достичь одиннадцатого?
— Кто знает… Подождём, когда выйдет его труд, — тогда разберёмся. Похоже, нам придётся задержаться в этой лаборатории ещё на несколько лет.
Тем временем в медитационной комнате Грэйт уже раскрыл свой внутренний мир. Путь от десятого к пятнадцатому кругу — это постепенное слияние мира медитации с реальностью, его начальная материализация. Если процесс проходит без изъяна, появляется шанс шагнуть дальше — к легендарному уровню. Сестра Филби, например, сумела вынести свой медитативный мир наружу и видеть движение электронов; Владыка Грома создал из него самостоятельную вселенную.
Грэйт завидовал им безмерно. Ему бы собственный портативный электронный микроскоп! И спектрофотометр! И масс‑спектрометр! А лучше — целую передвижную больницу, где всё это работает само…
Но чтобы достичь подобного, нужно идти шаг за шагом. Он расширил границы своего внутреннего мира, вспоминая наставления, услышанные ещё в Нивисе и от старшего брата:
«Материализация медитативного мира зависит от твоего понимания реальности. Чем шире твоё знание, тем богаче твой внутренний мир; чем ближе оно к истине, тем легче тебе управлять силой.
Поэтому на этом этапе маг должен много странствовать, видеть мир, не ограничивать мышление, осознать, насколько велик этот мир.
И главное — оставлять место для перемен. Познание мира не стоит на месте, и если маг не способен принять новое, его внутренний мир рушится, вступает в противоречие с самим собой — и он погибает.
Не спеши. Всё придёт со временем.»
Грэйт медленно закрыл глаза. Перед внутренним взором всплывали картины прожитых лет: маленький город Хартлен и его окрестности, прибрежные земли, Нивис, столица, остров Эолан, весь Кентский королевство; Чёрные Врата полуострова, северное Драконье гнездо, Великая степь, север и центр Нового Континента; карты, виденные в Совете, — Старый Континент, королевства Бролин и Рейн, Светлая Церковь, далёкий Чёрный лес и владения орков; карта, показанная Золотым Драконом, — вулканы на крайнем востоке, Чёрный материк, юг Нового Континента и где‑то, пока неведомый, остров эльфов…
Мир был так велик. Так безмерно велик.
