Гордон Минерва кипел возбуждением. Он вёл элитную десятку Инквизиции: десять «гончих», из них пять полноправных рыцарей, двое шестого ранга; сам Гордон уже на девятом.
С противоположной стороны бежали всего двадцать человек, и рыцарей среди них он насчитал лишь троих. Самый сильный – варвар-семёрка. А главное – в их рядах нашлись двое заклинателей.
Божественный подарок! Инквизиция особенно ценит еретиков-магов: захвати обоих живыми – заставь отречься или сожги – очков хватит на церемонию возвышения до десятого ранга. Переступи пропасть – и ты уже великий рыцарь: сила, положение, уважение…
Пылая жаждой славы, Гордон понукал отряд. До добычи было рукой подать, но у самой теснины еретики свернули за крутой излом тропы и исчезли.
— Майрон! Фитц! Добавьте ходу! – крикнул он передовикам. Если не насесть сразу, маги ускользнут – и тогда про повышение можно забыть.
Однако фронтовой Майрон резко рванул поводья. Фитц едва успел остановить коня, чтобы не впечататься в него. Лошади вставали на дыбы, фыркая, – справа отвес, слева крутой откос.
— Почему стоим?! – взревел Гордон. Майрон спрыгнул на землю, шагнул вперёд:
— Командир… проход завален.
— Разбросать! Всем вперёд! – отрубил Гордон.
Майрон, Фитц и два оруженосца принялись тянуть в сторону туши лошадей. Майрон, крепя меч к седлу, пробурчал:
— Думали, тремя дохлыми конями дорогу перекроют? Кто ж их не откатит…
Трупы?
Трупы! – у Гордона внутри всё похолодело; инстинкт взвыл, перекрывая разум.
— Назад! Немедленно назад!
БУУМ!
Три туши, сваленные поперёк поворота, одновременно вспухли и разлетелись огненно-кровавым облаком. Листва зашептала, галька посыпалась со скал, земля ухнула дыханием взрыва.
Даже стоявшего в десятке метров Гордона отбросило ударной волной. Он вскинул круглый щит – и всё равно окатило дождём мяса, крови и удушливо-чёрной жижи. Передовые – Майрон и Фитц – завизжали в унисон:
— А-а-а!
— Глаза! Мои глаза!
— Лицо!
Трупный взрыв?! Откуда?! У беглецов всего два мага. Один с дубовым посохом – служитель Природы. Второй по жестам и подписям – элементалист, да точно не некромант! Выходит, их группа скрывала третьего колдуна? Он промахнулся – противник с некрозаклинанием всё-таки был!
— Внимание! Среди них есть некромант! – проревел Гордон.
Проверка показала: Майрону и Фитцу разъело глаза – раны тяжёлые, а вот два оруженосца погибли на месте. Гордон умел владеть мечом, но лечить – нет. Он промыл раны, усадил пострадавших в седло и приказал юному пажу Вербо:
— Отведи их к кардиналу, ухаживай как за родными!
Четырёх всего… – Грэйт, подпрыгивая на спине Бернарда, окинул взглядом, пылающий за спиной поворот. Жаль, взрыв не сломил погоню: «гончие» опять настигали.
У их же отряда кони падали один за другим. Наконец самый юный, Блэк, оступился, покатился по камню, хватаясь за лодыжку.
— Капитан! – чуть не плача вскрикнул мальчишка, отпихивая руку Барнса:
— Не тяните меня! Бегите!
Вывих? Разрыв сухожилия? Перелом? Грэйт рванулся помочь, но Бернард держал его на руках щитом к врагу: стрелы свистели, некогда лечить.
Он вытащил последнюю флягу зелья и метнул:
— Лови! «Лёгкое исцеление»!
Мальчик пропал из виду, Барнс вскоре догнал остальных – глаза налиты кровью. Позади, далёким эхом, взвыл чей-то смертельный крик.
Барнс резко остановился, снял длинный лук, нежно провёл пальцами:
— Хватит бежать. Встретим!
— Встретим! – первым отозвался щитоносец Йорк. Он ещё у упавшего коня хотел развернуться, но капитан приказал бежать. Теперь – пусть будет бой!
Узкая тропа делала очередной зигзаг. Пять оставшихся коней добили и свалили баррикадой. Спереди – Йорк, по бокам два младших щитоносца, за тушами поднялись стальные щиты. Барнс и второй лучник взобрались на каменный выступ, остальные выставили копья за стеной.
Только Даниэль топтался в стороне, красный, как мак:
— Манны… почти пусто. Дайте хотя бы клинок…
Грэйт вложил ему короткую ромфею и, показав некромантский перстень, прошептал:
— Подойдут вплотную – рвану ещё раз.
Стучание копыт – всё ближе. Чёрные гончие вылетели из поворота и увидели узкий коридор с тушами. Гордон, обезумевший от ярости и боли подчинённых, поднял меч:
— Во славу Сияющего!
— За свободу! – откликнулся Барнс, и тетива спела.
А в тени мертвых коней перстень на пальце Грэйта загорелся тёмно-красным:
— «Взрыв скверны»! Скала содрогнулась снова.
