— Тия… я ведь, кажется, умираю…
Под горой Игор, что в Нивисе, в роскошной вилле на мягкой кровати лежала женщина, иссохшая, как осенний лист. Когда‑то густые чёрные волосы её почти побелели, лицо потускнело, губы утратили всякий цвет. Ни бархатное тепло покрывал, ни жаркое пламя в камине не могли вернуть телу утраченного дыхания жизни.
Рядом сидела Тия. Она держала в ладонях холодные, почти прозрачные пальцы больной, стараясь передать ей хотя бы крупицу собственного тепла.
— Фина, не думай об этом. Ты просто больна, и когда поправишься — всё пройдёт. Не тревожься, я попробую исцелить тебя. Если не справлюсь — попрошу помощи у господина Дуба в больнице Оуксов.
В её глазах стояла безысходная печаль. Когда‑то их было пятеро — пять солнечных дев, которых из Солнечного королевства отправили на Драконий остров, чтобы родить ребёнка для легендарного героя. Фина, Ан, Лати, Улу и она сама — пятеро девушек, проданных за цену одного артефакта.
Каждая месяц за месяцем проходила через заклинание ускоренного созревания, сдавая яйцеклетки для опытов. Через год первый эксперимент увенчался успехом, и Тия была освобождена от участи подопытной. Она обрела свободу и начала новую жизнь.
Под наставничеством Айси Мюэгэ, служительницы Владыки Жизни, Тия училась владеть оружием и жить в согласии с природой. У госпожи Аннивиия она постигала тайны природной магии, языков и письмен. Она готовила еду, ухаживала за зверями, убирала клетки — делала всё, что могла, зарабатывая очки вклада, чтобы самой оплачивать своё продвижение.
За двадцать лет она выросла из воина восьмого уровня и жрицы Солнца шестого до десятого уровня рыцаря и тринадцатого уровня жрицы Природы. Её тело дышало жизнью, лицо оставалось юным, а густые чёрные волосы, когда‑то освящённые солнечным светом, не знали ни одной седины.
Но не всем из тех пяти девушек выпала такая судьба.
Тия долго утешала Фину, наполняя её тело силой природы, и лишь потом вышла из спальни. Едва она прикрыла дверь, как к ней подбежали три женщины.
— Тия‑цзе, как Фина?
— Она поправится?
— Тия‑цзе…
Тия оглядела их поочерёдно и тихо вздохнула. Самая пышная и яркая из трёх опустилась на диван и прошептала:
— Я знала… знала, что так будет. Ей не следовало самой вынашивать ребёнка. Если бы она поступила, как я…
— Ан! — резко оборвала её Тия.
Но Ан лишь отвернулась, слёзы блеснули на ресницах.
— Если бы она сделала, как я… Родила бы ребёнка для легендарного господина — и жила бы спокойно, без забот. Не пришлось бы самой мучиться, и сейчас была бы здорова…
Каждая из пяти женщин ежемесячно сдавала по десять яйцеклеток — всего пятьдесят. Даже с помощью сильнейших чар успех был не гарантирован. Первый удачный ребёнок появился именно из яйцеклетки Ан. За это легендарный Лонгель сдержал слово — выделил ей виллу в Нивисе и назначил пожизненное содержание в сто золотых в месяц.
Этих денег хватало, чтобы жить безбедно: дом, двое слуг, экипаж, хорошая еда и шёлковые платья. После завершения проекта Ан поселилась в своей вилле и двадцать лет жила без тревог. Для легендарного мага сто золотых — пылинка, а жизнь его долга, и он мог содержать её до самой смерти.
Каждый день она гуляла, ела, пила, ходила в театр. Лишь бы не искать беды — жизнь текла ровно и спокойно. Лонгель даже не возражал бы, если бы она вышла замуж или родила ещё ребёнка, но Ан рассуждала просто: зачем? Зачем снова служить мужчине, когда можно прожить жизнь в покое и достатке?
Так прошли двадцать лет. Без забот, без усилий — и к сорока годам она выглядела не старше тридцати.
— Да, — подхватили Улу и Лати, глядя на Ан с завистью. Они не родили детей легендарному господину и получали куда меньше: по двадцать золотых в месяц и небольшой домик. На жизнь хватало, но не на роскошь. Приходилось тренироваться, учить заклинания — а это нелегко.
Они упустили годы на Драконьем острове, когда рядом были наставники и возможности. Не сумев продвинуться, остались воинами третьего или четвёртого уровня. Потом вышли замуж, растили детей — жизнь их была спокойной, но без блеска.
Сейчас, пока они тревожились о больной подруге, их дети беззаботно играли во дворе, и звонкий смех доносился сквозь окна.
Улу, глядя на них, думала: «Зачем я старалась? Лучше бы жила, как Ан — спокойно и без лишних забот». Её лицо осунулось, тело ослабло, и она понимала — годы учёбы и тренировок не стоили утраченной молодости.
— Улу! — строго сказала Лати. — Тия‑цзе ведь желала нам добра. Что ж, мы сами не выдержали, не она виновата.
Тия лишь покачала головой. Ни упрёки, ни похвалы не трогали её. Она хотела лишь одного — чтобы никто из них не повторил судьбу Фины.
Родить ребёнка легендарному существу — не благословение, а испытание. Фина сама выносила и родила младенца. Даже при постоянных исцеляющих чарах, при лучших снадобьях и мясных эликсирах магических зверей ребёнок высосал из неё все силы. После полугода кормления мальчика забрали — и с тех пор она его не видела.
Душа её истончилась от тоски, тело — от болезни. Двадцать лет она держалась, хотя получала тысячу золотых в месяц и лучшие лекарства, но теперь силы покидали её окончательно.
Дверь спальни скрипнула. Вбежала перепуганная служанка.
— Госпожа Тия! Хозяйке… плохо!
Тия мгновенно метнулась в комнату. За ней поспешили Ан, Лати и Улу. На кровати Фина судорожно сжимала её руку и хрипло шептала:
— Сын… мой сын… хочу увидеть сына…
Ан отвернулась. Её собственный ребёнок был выращен в алхимическом инкубаторе — она не чувствовала к нему ничего. Но Фина вынашивала своего мальчика десять месяцев, кормила грудью полгода — он был плотью от её плоти.
Потом Лонгель забрал младенца, поручив его воспитание другим. Позже он женился на дворянке из Кентского королевства, и связь с бывшими солнечными девами оборвалась.
Прошли годы. Фина умирала, так и не увидев сына.
Три женщины стояли молча, глядя на Тию — только она могла что‑то сделать.
Тия опустила взгляд, погладила руку Фины, чувствуя, как угасает её жизнь.
— Фина, — тихо сказала она, — ты должна понять: увидеть его можно лишь один раз.
Ни тот юноша, выросший без матери, ни сам Лонгель не потерпят, чтобы их тревожили вновь и вновь. Возможно, эта встреча исполнит её последнюю волю — а может, станет последней в жизни.
Фина вздрогнула, закрыла глаза, долго дышала тяжело, потом кивнула:
— Только один раз…
— Хорошо. Я приведу его.
Тия резко поднялась и вышла. Три женщины остались, сжав руки друг друга, глядя ей вслед.
— Пусть ей удастся… пусть легендарный господин не откажет…
Через час Тия вернулась, а за ней вошёл восемнадцатилетний юноша — чёрноволосый, кареглазый, с лёгкой тенью раздражения на лице, но послушно следовавший за ней.
— Вот твоя мать, — сказала Тия. — Побудь с ней немного.
Она отошла в угол, и к ней подошла Лати.
— Тебя принял сам господин?
— Нет. Я передала письмо учителя, и меня принял архимаг, управляющий башней.
— Ах… как же тебе повезло…
Бывшие солнечные девы переглянулись с восхищением. Добиться отклика от Айси Мюэгэ, супруги легендарного воина, и привести сюда сына Лонгеля — на такое могла лишь Тия.
Она не ответила. Сидя в тени, Тия ощущала, как в теле Фины на миг вспыхнула, а затем угасла последняя искра жизни. И подумала с горечью:
Каждый приходит к тому концу, который сам себе выбрал.
