— Ну как? Ну как прошло?!
Не успел Грэйт спуститься с холма, как товарищи тут же облепили его со всех сторон — глаза горят, дыхание сбито, каждый хотел услышать новости.
Он опустил голову, немного смущённо сказал:
— Маг Герман разрешил пока только… приходить и слушать.
И коротко пересказал, как прошло его первое появление в башне. К удивлению, все вокруг заулыбались, особенно капитан Карен и юный священник Джон.
— Да ты не понимаешь, — первым заговорил Карен, знавший цену таким вещам. — Это уже огромная удача! Полгорода мечтает хотя бы на крыльцо башни попасть, а тебя туда впустили!
— И обучение бесплатно! — добавил Джон с энтузиазмом. — У нас в храме много аристократов и младших сыновей рыцарей, которые пришли сюда, потому что не могли позволить себе оплатить обучение магии.
Не смогли… оплатить магию?
Грэйт слабо усмехнулся. Да, плату за прослушивание ему простили, но всё остальное — увы.
Копирование заклинаний — за свой счёт.
Материалы? Своими силами.
А если хочешь, чтобы ученик мага тебя обучал — плати, может и согласится.
Он готов терпеть лишения в еде и одежде, смириться с чёрствым хлебом и холщовыми плащами. Но ежедневные походы в башню на холме, да ещё и пешком, — это слишком.
На всё — нужны деньги.
А месячная жалованья в городской страже — пять серебряных. На еду хватит. На жизнь ? Сложно.
Он ехал с отрядом в город и, с каждым поворотом улицы, чувствовал нарастающую тревогу. Глядел по сторонам — и на сердце становилось всё тяжелее.
Эти улицы не были самыми бедными, но…
Домишки — кривые, щели в окнах, двери расшатаны. На платьях женщин — заплатки на заплатках. У одного из домов — девочка лет шести, стеснительно выглядывала наружу, а как только он глянул — пропала, будто мышка. Младший мальчик рядом — вообще бегал голышом.
Пекарня на углу продавала лишь чёрный хлеб.
На улицах не было асфальта, в лужах плавали навоз и помои, а воздух был наполнен резким запахом, словно с городской свалки под солнцем. Грязь летела из-под копыт и прилипала к ногам, и даже думать о том, что скрывается в ней, было страшно.
Грязь. Бедность. Уныние.
Грэйт сжал губы. Сможет ли он вообще тут выжить?
Ворота гарнизона всё ближе. Он не знал, чего ждать, но всё равно пошёл за Кареном.
В памяти были обрывки воспоминаний прежнего «Грэйта» — как выглядит гарнизон, кто здесь командует…
Но когда вошёл — всё равно удивился.
Гарнизон Хартланда насчитывал всего двести человек. По меркам его прошлого мира — меньше, чем в захудалом полицейском участке.
Но здесь, в этом мире, две сотни вооружённых бойцов — уже серьёзная сила.
И это сразу становилось видно: на тренировочной площадке, размером в школьное футбольное поле, шла жесточайшая дуэль. Два рыцаря сражались так, что мечи грохотали, пыль стояла столбом.
Карен остановился и кивнул:
— Дозорный командир и рыцарь Сирро. Пойдём, их стоит поприветствовать…
В гарнизоне был: один главнокомандующий — рыцарь седьмого уровня по имени Стивен Нолан, и четыре командира отрядов, каждый — с уровнем не ниже пятого.
Отец прежнего Грэйта, кстати, тоже был командиром, пока не погиб в бою.
А Карен… Карен — ветеран. Он уже не молод, у него старые раны, и он достиг предела своих возможностей. Хотя он не стал рыцарем, он остался командиром небольшого отряда.
Их отряд подчинялся рыцарю Флину — мужчине лет тридцати пяти, с холодным взглядом и крепкой осанкой. Выслушав доклад Карена, он метнул взгляд в сторону храма богини источников и фыркнул:
— Они думают, что могут нас втаптывать в грязь?
— Ага, сейчас.
Грэйт облегчённо выдохнул.
— Ты, значит, лечить научился? — Флин усмехнулся, подозвал его ближе. — И хочешь учиться магии? А часто будешь в башне?
— Мастер Гельман разрешил приходить каждый день…
— Вот как. — Флин усмехнулся и уже собирался развернуться, но Грэйт нерешительно замялся, потом выпалил:
— Капитан Флин, я… хотел бы попросить…
— Что?
— Я буду ходить в башню, поэтому не смогу выходить на патрули. Пожалуйста, не снимайте с меня жалование.
Он покраснел. В прошлом мире такого не бывало — не работаешь, денег не получаешь.
А здесь… сам не знал, на что надеется.
Флин… расхохотался.
— Грэйт! Да ты… ты!.. — он едва не задохнулся от смеха. — Ещё и зарплату боишься потерять?! Ха-ха-ха! Боже, ну ты и дитя!
Он смеялся так громко, что даже рыцари на арене отвлеклись. Один промедлил — и другой с грохотом сбил его с ног.
— АААААА!
— Лекаря! Зовите лекаря!
Крик пронёсся, как воронье карканье. Грэйт побледнел.
Это был крик. Тот же самый, что звучал в больнице. Когда кто-то умирал и в приёмный покой несли тело.
Он рванул.
Влетел в толпу, заглянул в просвет между спинами — и тут же напрягся.
На земле корчился рыцарь. Лицо синеватое, губы посинели. Он судорожно тянулся к груди, глаза вылезли из орбит, рот распахнут — дышать нечем. Вены на шее вздулись, пот лился градом.
— Снимите с него одежду! Быстро!
И тут Грэйт увидел то, чего боялся:
Грудная клетка — сдавлена и деформирована. Рёбра изломаны, грудина смещена, осколки под кожей — видны, как под пергаментом.
А справа… правая часть грудной клетки вздутa.
Между рёбрами — разошедшиеся щели, мышцы провисли. И каждое дыхание —
то вздутие, то резкое падение.
Губы синие. Вены вздулись. Задыхается.
Грэйт не колебался.
Он знал, что это. Напряжённый пневмоторакс.
