Оперировать — или нет? Это не просто вопрос. Это выбор между болью и безысходностью.
Не оперировать — значит, ребёнок погибнет со стопроцентной вероятностью.
Оперировать — и он получит шанс. Небольшой, всего пятьдесят на пятьдесят. И даже если выживет, впереди — месяцы, а может и год, мучительной реабилитации.
Стоит ли?
Старец переводил взгляд с младенца на столе — на Грэйта. Он тяжело размышлял. Мать ребёнка — девочка, которую он нянчил с детства. Считает её почти своей внучкой. Добрая, скромная, всеми любимая. Она уже потеряла двух сыновей. А теперь — если сказать, что третий нежизнеспособен…
Сможет ли она вынести этот удар?
Но и дать надежду — а потом отнять её… быть может, это будет ещё страшнее.
И времени на раздумья почти не осталось. Ребёнок не пил, не ел, с каждой минутой слабел. Промедление — равносильно смерти.
Старец тяжело вздохнул… и вдруг замер.
Грэйт сидел за столом. Полузакрыв глаза, соединив кончики пальцев. Перед ним — иллюзия, созданная заклинанием Безмолвная Тень. Мускулы, органы, волокна — всё в движении. Сжимается, раскрывается, исчезает, и снова возникает образ нижней части тела младенца.
— Что ты делаешь? — хрипло спросил старец.
— Моделирую операцию, — не открывая глаз, ответил Грэйт.
Он мог описать операцию. Но выполнить её — не умел.
В учебниках — три разных варианта доступа: через живот? через промежность? или всё-таки выбрать сагиттальный разрез?
Как положить ребёнка? Где и на какую глубину резать? Какие мышцы придётся растягивать? Как обнаружить сфинктер и точно провести через него кишку?
Нужно ли заранее корректировать электролиты? Подключать желудочное дренирование, чтобы избежать рвоты?
Как закрыть свищ? Стенки прямой кишки у младенца — толстые. Как протянуть их сквозь узкое кольцо мышц? Нужно ли срезать часть? И если да — сколько?
Каждый из этих вопросов требовал знания анатомии, понимания развития ребёнка, и … срочного обращения к десяткам трактатов:
Эмбриология, педиатрия, хирургия, топографическая анатомия, системная анатомия…
Чем раньше Грэйт определится с планом, тем раньше начнёт операцию. А значит, меньше страданий для малыша.
Старец молчал. Потом, низким голосом спросил:
— Мы же ещё не решили, будет операция или нет?
— Это решаете вы, — спокойно ответил Грэйт. — А готовиться на сто процентов — моя обязанность.
Он по-прежнему не открывал глаз. Вдруг — из-под его пальцев потянулись тончайшие зелёные лозы. Они скользнули по столу, прорвали парчу, медленно проникли под неё — тонкие, гибкие, но прочные.
Старец вздрогнул.
Он вглядывался в этого юного мага — в его собранное лицо, в скользящие лозы, в чертежи, исписанные пересекающимися линиями…
Он вспомнил юность.
Когда, будучи рыцарем, оказался в тылу врага и увидел, как небольшая группа солдат вырезает мирную деревню. Приказа нападать не было — его мог отдать только командир. А он… просто готовил доспехи, натягивал подпругу, проверял меч…
Приказ — дело капитана. Готовность — дело солдата.
Он вдохнул… выдохнул. Уперся ладонями в стол, склонился к Грэйту:
— Маг Нордмарк. Мы вручаем вам этого ребёнка!
— Обещаю, — открыл глаза Грэйт, встречаясь с ним взглядом. — Я не гарантирую сто процентов успеха. Но я сделаю всё, что в моих силах.
Они переместились в главный зал.
Архимаг Новак наложил магический купол, чтобы изолировать помещение от пыли и вмешательства. Старший священник храма Богини Источников наложил заклинание успокоения — чтобы младенец не ощущал боли. А архисвященник храма Бога Войны охотно стал ассистировать: по указанию Грэйта уложил ребёнка на живот, поджал ножки, сформировал так называемую “позу лягушки”, обнажив нужную зону.
Под живот подложили валик. Всё готово.
А тем временем архимаг… колдовал над… овцой.
— Эм… можно поймать лягушку? — спросил он.
— В это время года? — переспросил старец, но даже не стал уточнять, зачем. — Можно что-то покрупнее? Овцу? Свинью?
— Пусть будет овца, — вздохнул Грэйт. Да, в идеале — экспериментировать на простейших. Но у богатых свои причуды. Овцу так овцу.
Животное подвели. Пока его брили, Грэйт раздавал указания: принести цинк, медь, изготовить дугу, подготовить физиологический раствор…
— Архимаг, подойдите! Нужна помощь!
Он сам вскрыл кожу на ноге овцы, разделил мышечные пучки, подключил цинк-медную дугу — но мышца почти не реагировала. Слабый ток?
— Архимаг, подайте очень слабый разряд, чтобы мышца сократилась. Главное — не повредить ткань!
— Сейчас, — буркнул архимаг. Раздался треск. На коже — обугленное пятно.
— Эй! Мягче!
— Ещё мягче!
После трёх попыток архимаг точно рассчитал силу тока. Грэйт, всё ещё недоверчивый, даже засучил штанину:
— Попробуй на мне.
— Ты с ума сошёл? Ты пятый уровень! Даже без защиты — твоя магическая сопротивляемость в разы выше!
Да-да. А в мороз всё равно от ручки двери током бьёт… — мысленно проворчал Грэйт.
В итоге проблему решили двое служанок. За щедрую награду — добровольно подставили руки.
Раз — мышца дёрнулась. Два — снова успешно. Отлично.
Грэйт отправился мыть руки и переодеваться:
— Всё. Начинаем. Мэтью, следи внимательно — куда я веду скальпель, туда сразу направляй исцеление. Никаких кровотечений!
— Принято!
Мэтью ввёл лозу через рот младенца в желудок — для дренажа, чтобы не случилась рвота. Грэйт, сосредоточенный, взял скальпель “как ручку” — чтобы работать мягко и точно. Он выбрал сагиттальный разрез: от копчика до одной точки на сантиметр ниже анального углубления.
Он вскрыл кожу, вставил крошечные расширители с обеих сторон, удержал, Мэтью подхватил лозами — чтобы освободить руки Грэйту.
— Архимаг, дайте снова тот же ток — на внутренние мышцы, у края разреза!
Разряд. Детское тело вздрогнуло. Грэйт внимательно вгляделся:
— Да! Кольцевая реакция! Это наружный анальный сфинктер!
В прежнем мире для этого использовали электростимуляторы. Здесь их не было. Зато был архимаг с руками-маятниками…
А ещё — магический фокус уровня ноль: мастерская иллюзия. Можно мгновенно окрасить ткань, не повредив её — куда лучше всяких синих чернил или шёлковых нитей!
Хорошо бы и для лапароскопии использовать… — мелькнуло у Грэйта.
Он направил лозы — и начал разделение. Те, кто смотрел, видели лишь тонкие, едва светящиеся нити, входящие под кожу. Долгое время они не двигались. Но только Грэйт знал, что он делает.
В этой крохотной области сфинктер формируют четыре группы мышц. Наружные, внутренние, глубокие, комплексные… В норме прямая кишка проходит сквозь них. Но у ребёнка с атрезией — нет. Канал не сформирован. Нужно отделить каждую из них, медленно, осторожно — создать новое пространство.
Лозы светились. Мягкие, как паутина, но в нужный момент — сильные, как лом. Они вонзались, давили, тянули, раздвигали…
Лишь на то, чтобы освободить отверстие диаметром в сантиметр, ушло уйма времени. Грэйт покрылся потом.
Он отдохнул с закрытыми глазами. И продолжил. Надо было отделить прямую кишку. В прошлом мире — такой доступ был бы слишком узким: слепой конец кишки находился примерно в двух сантиметрах от анального отверстия, требовалось минимум три-пять сантиметров разреза.
Но тут — не нужно.
Он видел всё через Дух Змеи, действовал лозами. Ему не нужно было резать кожу, мышцы, ломать кости. Всё — через узкий проход. Такой обзор — лучше любого рентгена. А главное — никаких тяжёлых свинцовых халатов! Просто идеально.
