Физиологический раствор — промыть. Очищение — полное. Святой физиологический раствор — ещё раз. Святая вода — обильно!
Неважно, кто у нас там — аэробы или анаэробы, стафилококки или стрептококки, вибрионы или микобактерии… святой физиораствор и святая вода заменят любые перекиси, антисептики и йод.
— Учитель, сделайте посев и микроскопию, посмотрите, что там за зараза, — сказал Грэйт, не отрываясь от промывки. — Можно и лечением добить, или сразу заклинанием «Удаление болезней».
Старейшина Элвин кивнул, взял порцию гноя, начал процедуру: стерильная петля, питательные среды, ускорение роста заклинанием…
Из всех чашек Петри выросло — ничего. Только в одной, где был просто физраствор, бактерии расплодились бурно и с энтузиазмом.
Он посадил чашку под микроскоп, изучил. На всё это не было похоже. Он позвал:
— Грэйт, посмотри. Какая из них — патогенная?
Тот подошёл, уставился, пробормотал:
— Золотистый стафилококк — нет. Синегнойная — нет. Стрептококк — тоже нет. По форме — не палочка. Скорее — вибрион. Какие у нас бывают… холерный — не тот… парагемолитический — форма не та… о! Это морской вибрион! Vibrio vulnificus!
Он быстро показал, какая именно бактерия та самая. Но Элвин только смотрел с непониманием — объяснить на пальцах в микроскоп нельзя.
Вот бы её покрасить как-то… — вдруг осенило Грэйта. И — заклинание:
Окраска!
…Всё поле зрения стало кроваво-красным. Эм, не то. Отменить. Снова. И снова. 17 попыток — и, наконец, удалось покрасить только один участок.
Он указал пальцем в сторону микроскопа:
— Вон ту! Остальное — на вас, учитель…
— Ты сам не можешь? — нахмурился Элвин.
И правда, Грэйт уже шестой уровень, а до сих пор не освоил заклинание точечного уничтожения бактерий. Он пытался — и с посевами, и с культурой на коже… всё равно не получалось.
Сейчас не время учиться. Элвин вздохнул, закатал рукава и сам активировал точечное очищение. Мягкий зелёный свет прошёл через тело Риты, и бактерия была полностью уничтожена.
Контрольные посевы ничего не показали. Инфекция ушла. Заклинание — работает!
Грэйт вернулся к работе. Его зелёные лозы проникли в сосуды, промыли их святой водой изнутри, втянули всё мёртвое и лишнее. Раны больше не сочились, начинали зарастать.
В следующее мгновение под действием лечения нарастала здоровая грануляционная ткань. Прямо на глазах — миллиметр за миллиметром…
Никакого вакуумного дренажа, никаких смен повязок неделями — как же это удобно, когда в распоряжении магия!
Когда грануляции стали вровень с краем кожи, он остановил лечение и активировал регенерацию кожи.
Края оживлённой кожи поползли по ране, закрывая ладонь, пальцы, запястье… И вот уже вместо белых костей — гладкая, розовая, как у младенца, рука.
Никаких мозолей, никаких шрамов, никаких следов тяжёлой деревенской жизни.
Ещё одно удаление болезней — чтобы убрать токсины. Измерение температуры — отлично. Всё в норме.
Он отменил общее обездвиживание. Женщина села, уставившись на свою руку, затем вдруг слетела со стола и выбежала за дверь:
— СТАРЫЙ! Видел?! Видел?! Я СБЕРЕГЛА РУКУ! СБЕРЕГЛА!!!
Грэйт вышел из операционной, глядя, как супруги обнимаются и плачут. Он лишь улыбнулся… и, не говоря ни слова, вновь погрузился в поток пациентов. — Так, так, не туда ставишь стетоскоп. Вот сюда, чуть выше…
