Папа, кардиналы и священные рыцари крутились среди дворян, плели узоры интриг.
Великий инквизитор же ломал голову над сведениями. Разгром «Золотого флота» и без того пошатнул веру знати в силу Церкви, но разве можно доложить папе в таком духе? Нет, нужно хоть какие-то зацепки!
Кто купил запрещённое?
Кто держит у себя колдунью или чародея?
Кто тайно водит шашни с противоположной стороной?
Конечно, прямо сжечь дом или вырезать род целиком суду инквизиции не позволяли, но если подбросить папе ниточку — тот уж сам сумеет надавить, где надо.
И всё же даже без шпионов было ясно: за морем появилось множество новшеств.
Вот, например, снадобье против «морской чумы» — работает безотказно, но рецепт так и не удалось вскрыть. А «оспопрививание»? Инквизиция гоняла подчинённых, заставляла даже приручённых магов ставить опыты. Результат? У заключённых и крепостных — успех меньше пятидесяти процентов.
А «пенициллин»… проклятое зелье! Даже если им не пользоваться, через два-три месяца смертность после инъекций возрастает в разы! Выходит, дворяне, желая лечиться, вынуждены покупать его постоянно, непрерывно, годами. Запастись впрок — невозможно. Связи с магическим парламентом будут лишь крепнуть, тянуться ручейком, но вечно.
Какое безобразие! Себестоимость церковных зелий никак не удаётся сбить до такой низкой отметки.
Если бы Грэйт знал, что его изобретения шаг за шагом склоняют чашу весов знати в пользу парламента магов, он бы ликовал. Но он пока не знал. Поэтому, дабы не увязнуть в бесконечных банкетах и балах, прихватив семью, он стремглав бежал из столицы — и теперь с отчаянием грыз гранит науки…
Калий крови!
Натрий крови!
Кальций крови!
Метод титрования, ионный анализ в пламени, магия диагностики крови! Сравнение данных, их перекрёстная проверка, вброс в заклинание-идентификатор, чтобы оно выдало готовый результат…
Грэйт прекрасно понимал: ещё месяц назад он уже упёрся в барьер развития. Прорыва в магии не было лишь по одной причине — он не закончил создание собственного уникального заклинания. А продвинуться в этой работе мешало то, что всё время уходило на практику, на клинику. На исследования оставалось крохи.
Когда он уходил из Нивиса, не достигнув нового уровня, учитель, может, и простил бы — дело-то было важное. Но вот вернуться спустя месяцы, так и не преодолев рубеж… тут уж кара неминуема. И пусть не смерть, но привязать к потолочной балке и выпороть — вероятность близкая к ста процентам.
И потому Грэйт поклялся самому себе: в дороге назад он обязан довести исследование до конца. Создать новое заклинание. Хоть какое, но будет что показать!
К счастью, как и в прошлый раз, возвращались они морем. Более того, теперь их корабль был просторнее — ведь храм Источника прислал новую партию жриц, и ради них арендовали судно побольше. Всё по чину: простая посудина для чародеек высших рангов не годилась, нужны каюты, одиночные комнаты для каждой.
Естественно, все эти жрицы, равно как и присланные столичным храмом Природы священники, становились теперь учениками Грэйта. После операции на королеве его положение закрепилось окончательно: только он, Грэйт Нордмарк, имел право готовить хирургов для кесарева сечения; только его лицензия, выданная лечебницей в Дубраве, признавалась и в столице, и в Нивисе, и у всех знатных домов.
Поэтому он занял самую большую и лучшую каюту. У всех по тесной комнатушке, а у него — целый апартамент со спальней и кабинетом. В кабинете же он подвесил парой заклинаний свои приборы — чтобы не трясло на волнах, и мог работать.
Вот и сидел он сейчас, окружённый с одной стороны приборами, с другой — кипами исписанной бумаги, сражаясь с формулами. А рядом скучала Сайрила, серебряная драконша, баловалась его инструментами:
— Ого, медная проволока горит зелёным! А вот раствор медного купороса… Грэйт, почему он даёт жёлто-зелёное пламя?
Грэйт, не отрываясь от вычислений, метнул взгляд:
— Там примеси. Сульфат натрия добавился? Перепробуй, очисть — или возьми другой флакон.
— Ага, — кивнула Сайрила и снова зажгла пламя. Но вскоре снова крикнула:
— Грэйт! А морская вода почему вся горит жёлтым? Разве в ней нет калия?
— Есть, но натрий перебивает. Возьми синее стекло, или раствор купороса перед пламенем поставь.
— М-м… — зашумела вода.
Уши Грэйта дёрнулись, он резко обернулся:
«Леди, ну это же не значит возводить стену из раствора прямо над горелкой!»
— Грэйт! А почему медь зелёным, а калий — фиолетовым?
Грэйт вдохнул так, что сердце ухнуло вниз. Ответ-то он знал. Электроны, получая энергию, переходят на новый уровень, потом падают обратно и излучают фотон. У каждого элемента своя частота света.
Но… сейчас объяснять ей про электронные переходы? Электрон только-только открыли! Старшая сестра Филби недавно лишь ощутила ток электронов на опыте. А протон с нейтроном ещё и вовсе не найдены. О слоях в атоме, о квантовых уровнях, о волновой природе света — даже намёка нет.
Это же конец!
— Грэйт, ты ведь знаешь? — серебристо-синие глаза Сайрилы впились в него, в упор, с искренним интересом. Он даже видел, как в глубине зрачка мелькнуло вертикальное «драконье» око. Она потянула его за рукав, встряхнула:
— Ну скажи же! Скажи!
Нет, так нельзя! Нельзя сейчас! Всё рухнет! И доказательств никаких у него нет!
Драконья лапа трясла его всё сильнее. В отчаянии Грэйт нащупал спасение:
— Сайрила! А не хочешь написать новую статью?
— Статью?
— Да! Про цвет пламени! Ну, про то, какой металл какое свечение даёт. Возьми все известные металлы, сожги их по одному и запиши…
— Но такая работа ведь уже есть.
— Эх, но у тебя-то получится иначе! Ты же видишь то, чего другие не видят! — поспешно заговорил Грэйт. — Прожигай их в бесцветном пламени, отмечай цвет, длину волны, делай таблицы… я гарантирую: никто такого ещё не делал! Это будет твоя работа, с твоим именем первой в списке! А главное — от этого можно будет оттолкнуться! Огромный пласт исследований школы стихийных магов пойдёт дальше именно отсюда. Любой старший маг, получив статью Сайрилы, найдёт в ней новые идеи. А опубликовать её, процитировать — не составит никакого труда!
