От того момента, как Совет и послы Нидерлана достигли соглашения, до возвращения посольства для подтверждения и уж тем более до реального исполнения договора — должно было пройти ещё немало времени.
Ситуация в Нидерлане зрела медленно: искры вспыхивали, но до того, чтобы разгореться в неистовое пламя, нужно было ещё время.
— Однако голодная напасть всё равно шла своим чередом — неумолимо, неостановимо, согласно собственному ходу.
Линн закутался поплотнее в меховую накидку и молча брёл вдоль ручья. Ветер завывал, снег валил сплошной белой пеленой, скрывая всё вокруг. Лишь смутные очертания берегов угадывались сквозь метель.
Снизу под ногами, вдоль ручья и до самого дальнего озера — всё утонуло в белом безмолвии.
Линн тяжело вздохнул, прислушался к вою стихии и пошёл дальше. Вдруг под ногой раздался звонкий треск. Едва он успел понять, что происходит, лёд под ним проломился, и одна нога ушла прямо в воду. Ледяной поток хлынул в сапог. Линн передёрнуло от холода, он вздрогнул всем телом.
Но ведь сейчас июнь… Июнь, чёрт побери!!!
Грэйт предупреждал его: год будет аномально холодным, возможны заморозки и метели даже летом. Но видеть всё это своими глазами… поверить было трудно.
Он присел, легонько хлопнул по голенищу. Простым, доведённым до автоматизма заклинанием вытянул из сапога всю воду. Потом на миг задумался, но так и не стал накладывать «Защиту от холода и жары».
Даже будучи архимагом седьмого круга, он знал: ни одним заклинанием нельзя разбрасываться. Когда-нибудь именно простенькое заклинание первого уровня может спасти жизнь. К тому же, с такой защитой теряешь чувствительность к окружению и рискуешь замешкаться — а это в дикой местности равносильно смерти.
— Босс, может, мне лучше разведать путь? — из-за мехового воротника высунулась крохотная мордочка. Шмыг — и зверёк спрыгнул вниз, на лету увеличиваясь, вытягиваясь, превращаясь из котёнка в великолепного снежного барса. Серо-белая шерсть с пятнами, пышный хвост в два взмаха расчистил целый участок снега.
— Ну конечно! — снежный барс перекатился по снегу, сверкнув игривыми глазами. — Такая метель — самое время выйти вперёд самому великому господину Троке!
Он покувыркался ещё раз, встряхнулся, и снег брызнул во все стороны. Линн, благо опытный, вовремя отступил на пару шагов, иначе был бы обсыпан с ног до головы.
— Да ну тебя, — фыркнул он. — Дорога, что тебя держит, меня в сугроб утопит!
— Э-э, босс, это я случайно! — важно возразил барс, бодро шагая вперёд, оставляя на снегу чёткие следы и помахивая хвостом. — Но смотри: там, где мой хвост прошёл, лёд держит! Ты смело иди!
Линн вздохнул и пошёл следом.
Через несколько миль у изгиба ручья под скалой теснилось маленькое стадо диких быков. Самцы заслонили собой коров и телят. Они яростно разгребали снег, пытаясь добраться до травы. Земля была изрыта в ямах, но зелени там почти не осталось.
У одного из быков рёбра выступали остро, шерсть тусклая, спутанная. Линн лишь прикрыл глаза — и всё понял. Даже без магии, инстинкты некроманта подсказывали: смерть стоит рядом.
— Уф… — тихо выдохнул он.
Его самого голод не страшил. Перед выездом на Новый континент Грэйт, почти одержимый, напихал ему пространственный мешок на тысячу фунтов, из которых шесть сотен заняли еда и провизия. Сушёное мясо, молочный порошок, спрессованные куски жира с приправами, сахар, глюкоза, сушёные овощи, даже аскорбат натрия против цинги. Этого хватило бы прожить полгода в полной изоляции.
К тому же, он не был беспомощен: охота, сбор, обмен с местными — для мага седьмого уровня всё это не проблема. Эти запасы он даже не притрагивал.
Но вот местные… они-то выстоят?
Дыхание смерти витало над землями. Некромант чувствовал, как сама магия радостно вбирает эту силу, ускоряя его развитие. Но сердце его сжималось: слишком тяжело было смотреть на страдания и гибель.
Линн задумчиво шагал вперёд. С тех пор как он жил в башне Грэйта и видел его ежедневные труды ради спасения больных, смерть человека перестала казаться чем-то обычным. Теперь она была невыносимо горька.
Он натянул капюшон и двинулся дальше, к югу. И тут впереди раздалось глухое рычание. Трока мгновенно оказался перед ним, встав грудью заслоном:
— Босс, берегись! Там…
Волки.
Целая стая. А с ними медведи и леопарды — они травили стадо быков. Линн прищурился, запустил простое заклинание обнаружения — и вздрогнул:
— Это… духи природы!
Да, сам дух природы возглавил охоту, приведя за собой хищных зверей.
— Уходим! — рявкнул Линн.
Он вызвал призрачного скакуна, вскочил в седло и одним движением рук наслал на себя и коня всё, что мог: ускорение, щиты, защиту.
— Трока! Сюда! Мы идём на юг, туда, где теплее!
Да, там не безопаснее. За бедствием всегда приходит мор, а южнее шла граница с землями Светлого Престола, где вспыхивали стычки. Но там, возможно, он мог бы хоть что-то сделать.
— Вперёд! На юг! В тепло!
Тем временем на Великой равнине старейшина Лана хмуро слушал совет племён. Они, в отличие от соседей Белого Орла, не поверили предостережениям Совета. Пока другие запасали зерно, они тратили богатства на вино, драгоценности, серебро и тонкий шёлк.
И теперь, когда бураны замели степи и лёд не хотел уходить, их запасы таяли.
— На юг! — решили вожди. — Там тепло! Там еда и скот! Там мы возьмём силой то, что нам нужно!
Зверей зарезали, вожди кричали к небу, женщины варили мясо, дети ждали костей. Племена собирались в поход.
Удастся ли? Будет ли там еда? Никто не знал. Даже Лана, принявший решение, не мог сказать. Но все верили в одно:
— На юге всегда легче, чем здесь! Кто выживет — тот наестся!
И варварская лавина рванула к югу.
На восточных границах Нидерлана граф Аскан, прозванный Белым Волком, поднял с земли ком ледяного града и сжал его в ладони:
— Тьфу!
Весна опоздала, лето холодное, урожай и так слабый, а теперь град побил последние поля.
Старый рыцарь смотрел на поваленные хлеба. За плечами у него было девяносто лет набегов северян. Он слишком хорошо знал, что будет дальше.
— Усильте заставы, проверьте сигнальные огни, — приказывал он. — Срочно собирайте то, что ещё можно. Людей — в замки. Усильте патрули конницы.
Каждое слово тут же передавали гонцы.
И тут вперёд выступил его юный родственник, рыцарь пятого уровня, черноволосый, с румянцем стыда на лице:
— Милорд… святой воды, положенной нам в этом году, не довезли треть! Может, надо просить у церкви, умолять… молиться?
Старик лишь покачал головой и посмотрел вдаль, на сияющий город Светлого Престола.
— Ступай.
Когда юноша ушёл, Белый Волк медленно поднялся в воздух — рыцарь пятнадцатого уровня имел право на прозвище небесный.
Свет сиял вокруг него, а голос гремел:
— Мы, пограничные воины, держимся не верой, а собственной силой! Сталь в костях, пламя в крови! Так было, так будет, пока стоит наш край!
Внизу воины подняли копья:
— Белый Волк! Белый Волк! Белый Волк!
Но больше всего страдали простые люди. Даже в больнице Грэйта это ощущалось.
В апреле роженицы ещё выглядели сносно. В мае — кожа да кости. В июне же голод обнажил весь ужас: молоко у матерей не шло, выживаемость детей падала катастрофически.
Грэйт увеличил срок пребывания в стационаре с трёх дней до семи — лишь бы подкармливать матерей и младенцев. Койки пришлось ставить прямо в коридоры. Иначе матери вышли бы за ворота и тут же умерли бы от голода, прижимая к груди мёртвых детей.
Даже у медсестёр начали дрожать руки от недоедания.
И вот однажды, возвращаясь после операции, Грэйт услышал шум. Крики, ссора, визг. Женский голос надрывался:
— Воровка! Шалава! Бесстыжая!
— Сама ты! — отвечал другой.
Толпа гомонила, кто-то уже драл за волосы, раздавались пощёчины.
Грэйт нахмурился, шагнул к собравшимся и громко сказал:
— Что тут происходит?
Он сдержался. В его власти было всё — одно слово, и любой из работников полетит вон. Но именно поэтому он должен был быть осторожен.
На зов поспешно пробилась Дженни. Ей уже было тринадцать-четырнадцать, она давно возглавляла сестёр и знала, как действовать.
— Мария, — сказала она, обведя взглядом обеих и заметив крошки у одной на платье, — опять хлеб украла? — Нет! — прачка судорожно прикрыла передник, но из складок посыпались свежие крошки. Она сжала руки на животе, закрывая следы. — Нет… это мой обед. Я просто хотела унести детям… Хлеб всё дорожает… дети голодные…
