Тем временем Фэн Цишань, раздражённый, нервно расхаживал по боковому залу. Чжуан-фэй, стоявшая рядом, несколько раз хотела заговорить, но сдерживалась, пока наконец не воскликнула:
— Государь…
— Заткнись! — рявкнул Фэн Цишань. — Разве ты не обещала лично, что всё будет выполнено безукоризненно? И где теперь результат?
— Я и не думала, что отец и брат могут ошибиться, — с обидой надула губы Чжуан-фэй. — И потом, если бы не те две сигнальные стрелы…
— Хватит! — решительно перебил её Фэн Цишань, взмахнув рукавом. — Ситуация такова, что дальнейшие слова бесполезны. Я не верю, что они смогут перевернуть мир у меня под носом!
— Да-да, — поспешно поддержала его Чжуан-фэй, улыбаясь во весь рот. — Принц Фэн, каким бы он ни был, наш принц, а вот эта Фу Исяо…
— Она? — фыркнул Фэн Цишань. — Убить её было бы пустяком, но я сдержался ради Суйгэ и Сиян, вот почему она до сих пор жива.
— На мой взгляд, эта Фу Исяо всего лишь дерзкая дикарка, не знающая своего места, — ядовито усмехнулась Чжуан-фэй. — Её сердце полностью преданно Ся Цзинши, князю Чженнаня.
После долгого пути они наконец прибыли в столицу Цзиньсю. Фэн Сиян, глядя на далёкие серые стены города, тяжело вздохнула. Она возвращалась сюда спустя несколько лет, но теперь совершенно в другом качестве и с иным состоянием души.
Ся Цзинши всё это время нарочно избегал её. А Сюэин с того дня, как вышла из её кареты, больше не возвращалась.
В ту ночь она напилась до беспамятства так, что слова путались, и вдруг, неведомо почему, она запела какую-то старую песню, когда-то где-то услышанную:
«Любовь неведомо, где рождается,
Но, родившись, становится бездонной.
Сегодня, когда пыль осела и свет озарил путь,
Пусть безумная страсть будет со мной до конца…»
Её собственный голос звучал хрипло и едва слышно. Бездонная — да. Бездонной была та бесконечная ночь, в которой ей снились долгие, не имеющие конца сны. В ту ночь она действительно была пьяна, так пьяна, что забыла всё. А когда проснулась, голова раскалывалась от боли, и рядом не оказалось никого, кто подал бы ей чашку горячего чая.
Когда-то она спросила одну из бывших наложниц отца, потерявшую его благосклонность:
— Тебе, наверное, очень больно?
Та тогда улыбнулась:
— Если любишь по-настоящему, боли не бывает.
Она удивилась и спросила:
— Ты любишь моего отца?
Наложница ответила:
— Конечно. Потому что именно в этой боли всегда прячется радость, равная ей по силе.
Но почему же у неё самой есть только боль, и ни капли радости? Сейчас она чувствовала себя путником, идущим по бесконечной дороге, в темноте, в поисках звезды. Голодная, изнурённая, обезвоженная она спотыкалась в темноте, готовая в любую минуту упасть и уснуть навсегда.
Почему она тогда решила гнаться за этой звездой? Если бы знала заранее, что свет на горизонте всего лишь мираж, отказалась бы или всё равно пошла бы дальше? Почему, когда она стоит уже у самого источника света, она не может сделать ничего? Всего лишь одно слово, всего лишь одна его фраза, и она бы поверила ему безоговорочно. Даже если бы правда лежала прямо перед глазами, она бы отвернулась и обманула саму себя.
Но он никогда не лгал. И именно этот мужчина разрушил её многолетнюю надежду и всю её жизнь вместе с ней. Как же это иронично: каким бы ни был её поступок, он оставался непоколебим. Его сердце, словно крепостная стена, без трещины, без слабости.
Хотя… нет.
Трещина всё же была.
какая красивая картинка к этой главе
Марина, спасибо! Стараюсь)))