Фу Исяо холодно смотрела в зеркало, аккуратно прикрепляя ко лбу позолоченное нефритовое украшение, символ женщин правящего рода. За её спиной служанки суетливо приводили в порядок причёску и убранство. Нападавших на неё на турнире схватили по приказу принца, а сегодня был первый день судебного заседания четырёх ведомств, и Фэн Суйгэ настоял, чтобы она лично вела допросы.
Исяо ещё раз проверила себя в зеркале, слегка сомкнула веки, и на губах её застыла решительная, исполненная уверенности улыбка.
Фэн Цишань, хоть я и была воспитана в армии и совершенно не знакома с дворцовым этикетом, я научу тебя, что иногда даже так называемая роковая слабость может стать инструментом победы.. Победитель — получает всё, проигравший — одно лишь презрение. Мне нравится не сам вызов, а победа, которая следует за ним.
Фэн Суйгэ сидел в большом кресле во главе стола, испытывая необычайную неловкость. Исяо слегка прислонилась к нему и улыбнулась, что было для неё нетипично. Её макияж и наряд представляли собой более завораживающее зрелище, чем кто-либо когда-либо видел, словно она присутствовала на банкете, а не на допросе преступников.
Пока приводили людей, Фэн Суйгэ тихо сказал Исяо:
— Если бы не внезапное появление князя Тансинь, его нападение и убийство их, расследовать всё было бы гораздо труднее. Я уже допрашивал их, но они всё не хотят признаваться.
Исяо лёгко рассмеялась, тем самым привлекая внимание всего зала. Она лениво облокотилась на Фэн Суйгэ, играясь рукавом:
— Как такое возможно? Должно быть, ты использовал неправильный метод.
Старшие судьи из четырёх ведомств смотрели на Фу Исяо с недоверием. Когда принц предложил поручить ей председательство, они думали, что государь не даст на это своего согласия, но тот неожиданно согласился. Немало кто полагал, что всё это лишь фарс ради успокоения напуганной наложницы.
Вскоре привели четырнадцать обвиняемых. Исяо чуть присела, оценивая их лица. В каждом она прочитала разные эмоции и улыбнулась:
— Попали ко мне, так приготовьтесь. У меня в руках вши жизни. У вас их по одной на каждого, а в арсенале армии Цзиньсю десять видов наказаний, и каждое может лишить вас жизни. Так что лучше признайтесь сразу.
Её угрозы вызвали у старших советников ехидные улыбки, обвиняемые внизу тоже усмехнулись, один даже издевательски воскликнул:
— О боже, как же страшно… — и все они расхохотались.
Исяо не показала ни тени гнева, наоборот, рассмеялась ещё громче:
— Если тебе так страшно, с тебя и начнём. Принесите то, что я приготовила.
В тот же миг несколько служанок вынесли странные предметы. Одни несли кувшины, другие — мешки, третьи — деревянные ящики для плотницкой работы. Странный набор внушал некоторым в зале тихий ужас.
Она лениво оперлась о Фэн Суйгэ и, обращаясь к надзирателю тюремного двора, распорядилась:
— Выбить ему все зубы и дать сто ударов кнутом.
Кроме Фэн Суйгэ, у всех присутствующих лица побледнели. Когда палач утащил вопящего человека в тёмную комнату для наказаний, Фу Исяо улыбнулась:
— А затем воткните ему в затылок длинный гвоздь, чтобы он оставался в полном сознании и мог в полной мере насладиться тем, что я приготовила.
Один старый министр поколебавшись спросил:
— Молодая наложница, может быть, это слишком чрезмерно?…
— Чрезмерно? — Исяо холодно усмехнулась. — Гуюй умер, и никто не сказал ни слова за него. Если бы я погибла в лесу, вы разве сказали бы «чрезмерно»?
Фэн Суйгэ слегка поморщился и отдал тихий приказ:
—Делайте то, что велит госпожа.
ух, какая Исяо тут …. даже не знаю, какое слово подобрать
Да, она может быть жестокой, иначе, как выжить там, где признают только силу и преклоняются из страха.