Улицы, где ранее бурлила толпа, опустели, под охраной отряда Е Дуаньфана подъехала простая повозка, и она остановилась у ворот дворца наследного принца. Шторы кареты разошлись, и первой выскочила всё ещё в грубой одежде Фу Исяо. Она склонила голову в знак благодарности к Е Дуаньфану, затем грубо ударила кулаком по борту и с насмешкой спросила:
— Да когда же вы выйдете, Ваше Высочество? Сколько ещё будете сидеть внутри?!
— Нельзя, — донёсся раздражённый голос из кареты. Фэн Суйгэ нетерпеливо потребовал:
— Либо пришлите одежду, либо внесите меня на носилках в дом!
Исяо усмехнулась:
— Когда это ты стал таким застенчивым?
Все, кто слышал их разговор, еле сдерживали смех.
Когда князь Тансинь поехал навстречу, в обстановке уже чувствовалось что-то странное. Чтобы повозка могла въехать во двор крестьянского дома, половину забора пришлось разобрать. Принц всё ещё отказывался выходить, и только после того, как молодая наложница несколько раз зашла и вышла, уговаривая его, он наконец приказал всем обернуться спиной. В тот же миг, пока никто не видел, он выскользнул из ворот и нырнул в повозку.
По дороге из повозки не раз доносились ссоры. Принц жаловался, что его одежда слишком простая и недостойная, и категорически отказывался показываться людям на глаза, а молодая наложница, наоборот, настаивала, чтобы он вошёл во дворец с высоко поднятой головой через парадные ворота. Кто знает, делала ли она это нарочно, но каждый раз, когда Фэн Суйгэ сталкивался с её упрямством, он выглядел совершенно бессильным.
Спорили долго. Наконец, изнутри послышался раздражённый голос Фэн Суйгэ, отдающий приказ:
— Пусть кто-то идёт впереди и очистит путь. Всем слугам приказать отойти. Остальным — повернуться спиной.
Прошло ещё несколько мгновений. Когда Исяо уже дважды позвала его с явным раздражением, Фэн Суйгэ наконец осторожно выглянул из-за занавески повозки, сначала высунув голову, потом и всё тело.
Его лоб был туго перевязан чистым белым куском ткани, завязанным Фу Исяо в нелепый огромный бант. На нём самом было грубое льняное платье, данное добрым крестьянином. Одежда была чистая, но ужасно малой, и туго обтягивала его с ног до головы.
Фу Исяо едва сдерживала смех, глаза её блестели.
— Ну что, выйдешь наконец? — дразня его, сказала она.
Фэн Суйгэ беспомощно бросил на неё взгляд, резко спрыгнул с повозки и быстрым шагом направился к воротам.
Но не успел он подняться по ступеням, как неподалёку раздался резкий хлопок плётки в знак того, что сам государь Фэн Цишань прибыл.
Все, кто стоял спиной, тут же растерялись. Несколько смельчаков украдкой оглянулись и увидели, что Фэн Суйгэ, позабыв о своём нелепом виде, сдержанно, но твёрдо взял Фу Исяо за руку и поставил рядом с собой.
В следующую секунду Фэн Цишань подлетел на коне, тяжело спрыгнул, лицо его было мертвенно-синим от ярости. Не обращая внимания на преклонившихся воинов, он стремительно направился к сыну.
— Отец… — начал было Фэн Суйгэ, но Фэн Цишань уже занёс руку и с силой ударил по лицу Фу Исяо. Если бы не то, что принц мгновенно обнял её, притянув к себе, от этого удара она наверняка потеряла бы сознание.
— Подлая тварь! — прорычал Фэн Цишань. — Почему ты ещё жива?!
— Отец! — Фэн Суйгэ вспыхнул, гневно крикнув: — Как вы можете так говорить об Исяо?!
От этих слов Фэн Цишань взорвался ещё сильнее. Указав на сына, он зарычал:
— Что на тебя нашло? Ради какой-то низкой женщины ты смеешь перечить мне?! Посмотри на себя, где теперь твоё достоинство наследника государства?!
Фэн Суйгэ выпрямился и твёрдо сказал:
— Радости, что я разделяю с любимой женой, вам не понять, отец. Каким бы ни было её прошлое, теперь она моя наложница. К тому же, она спасла мне жизнь. Я надеюсь, отец сможет проявить уважение…
— Уважение? — с ледяным смешком перебил Фэн Цишань. — Ты хоть спросил её, почему она тайком отправилась на тот постоялый двор? Она ведь под твоим же носом пыталась встретиться с любовником, и только чудом её не застали!
Фу Исяо, до этого молчавшая, вдруг громко рассмеялась.
— Великолепная интрига, Ваше Величество! Фу Исяо признаёт поражение. Вот только просчитались вы слишком во многом.
Фэн Цишань холодно прищурился:
— Думаешь, сумеешь посеять раздор между мной и сыном? Не доросла!
— Может быть, — легко ответила она, улыбнувшись. Затем повернулась к Фэн Суйгэ и мягко сказала:
— Раз уж я осталась жива, сделаю тебе один большой подарок.
Фэн Суйгэ, всё ещё злой, но настороженный, спросил:
— Какой?
Она хитро улыбнулась, бросила вызывающий взгляд на Фэн Цишаня и, приподнявшись на цыпочки, шепнула что-то Фэн Суйгэ прямо на ухо.
При всех, кто стоял вокруг, лицо Фэн Суйгэ вспыхнуло алым. Он выпрямился и, не сдержавшись, громко сказал:
— Конечно!!!
Кто этот Е Дуаньфан? В дораме же не было этого персонажа?
Фига се папаша, бьёт жену сына у него на глазах?! Я в шоках! Ещё и орет, что это ты мол всё еще жива?! Не стесняется признать, что он её заказал? Хм…