Синие тени на веках, румянец на губах… Фу Исяо, глядя в зеркало, вдруг вспомнила тот маленький павильон в Пинлине. Прошлое растаяло, словно дым и облака. Кто бы мог подумать, что бывшая узница, безродная рабыня, после того как стала наложницей принца, сегодня будет возведена в титул принцессы Синьпин династии Цзиньсю?
— Ещё немного, и на твоей голове будет корона, а на плечах — шёлковая лента принцессы! Принцесса, представляешь?! — взволнованно воскликнула Сюэин, ходя по комнате туда-сюда. Потом она остановилась, сжала кулаки и сердито добавила: — Вот уж посмотрим, кто теперь в Суша осмелится хоть словом тебя обидеть! А этот Фэн Цишань — просто безумец! Если бы не то, что я вижу, как сильно Фэн Суйгэ к тебе привязан, я бы уже давно заставила Нин Фэя увезти тебя обратно в Цзиньсю!
Исяо слабо улыбнулась, сняла с вешалки парадное платье, расшитое шестью парами разноцветных фениксов, и накинула его на плечи. Сюэин смотрела, как она уверенными движениями вставляет в волосы императорские шпильки из лунного камня — подарок Святого Императора, — и вдруг прикрыв лицо руками, жалобно простонала:
— Ну кто из нас сошёл с ума — ты или я? Не молчи, пожалуйста, перестань просто улыбаться, а то мне кажется, будто я схожу с ума!
Руки Исяо замерли на поясе.
— Сюэин, — тихо спросила она, — ты думаешь, я счастлива?
Сюэин опешила, надолго задумалась и только потом ответила:
— А ты сама? Чувствуешь себя счастливой?
— Не знаю, — в глазах Исяо мелькнула тень растерянности, — кажется, кроме как идти вперёд, у меня нет другого выбора.
Она взглянула на задумавшуюся Сюэин и добавила:
— Но как бы там ни было, я должна идти дальше. Никто не заслуживает того, чтобы его жизнь была принесена в жертву впустую.
Фэн Цишань стоял у подножия гор и смотрел вдаль, где солнце медленно клонилось к западу. Алые, словно кровь, облака окрашивали небо. Фу Исяо больше не была той нищей девушкой, какой он её помнил. С этого дня каждое её слово, каждый взгляд будут принадлежать династии Цзиньсю. Она — символ Цзиньсю, как Сиян — символ Суша.
— Государь, — робко приблизился один из слуг, — молодая наложница просит аудиенции.
Фэн Цишань отвёл взгляд, усмехнулся холодно:
— Вот ведь низкое создание. Не успела получить титул, как уже не терпится похвастаться передо мной.
Под вечер, в лучах осеннего солнца, Фу Исяо вошла в чертог Бяньань. Её парадное платье сияло мягким, румяным светом, словно сотканным из заката. Где бы она ни проходила, взгляды, завистливые или восхищённые, тянулись за ней. Она отвечала им долгим, спокойным взглядом. Те, кто прежде презирал или заискивал перед ней, теперь стояли на коленях в нескольких шагах, почтительно склоняясь в поклоне. Пусть за её спиной они бранятся, пусть шепчут ядовито, сейчас, лицом к лицу, они вынуждены склонить головы. Этого ей было достаточно. Ей нужно было лишь внешнее признание, видимость покорности, и этого вполне хватало.
Фэн Цишань, глядя на Исяо, невольно отметил про себя, что она действительно изменилась. Той гордячки, у которой кроме высокомерия ничего не было, больше не существовало. Эта женщина перед ним была иной, чужой и далёкой.
— Я недооценил тебя, — холодно произнёс он. — Не думал, что ты способна на такие ухищрения. Даже Святой Император Цзиньсю попался на твою удочку.
Исяо сдержала раздражение и спокойно ответила:
— Я знала, что государь подумает именно так. Поэтому и пришла сегодня лично.
— То, что меня возвели в ранг принцессы, для меня самой стало неожиданностью. Это не плод моих интриг, как вы думаете.
Исяо сделала короткую паузу, потом продолжила:
— Возможно, в этот момент мои слова покажутся государю дерзостью, но я всё же скажу. Каждый шаг, который я сделала в Суша, это шаг, на который вы, государь, меня вынудили. Поэтому, когда вы смотрите на меня как на занозу, как на врага, я не могу этого понять. Но теперь я уже не стану спрашивать, почему.
Фэн Цишань молчал. Исяо продолжила, не давая ему перебить:
— Государь тревожится за принца — это естественно. Но вы слишком привыкли держать всё под контролем. Такая забота… на самом деле, это тоже своего рода рана. Поэтому…
— Поэтому, — холодно перебил он, — ты решила научить меня, как мне поступать? Считаешь себя достойной этого? Или забыла, с кем разговариваешь?!
