Сюэин вспыхнула:
— Какие ещё глупости?! Это я спасла ей жизнь, я бы никогда не стала желать ей худого! Если бы я только знала, что всё закончится так, я бы скорее умерла, чем позволила ей приехать в Лучэн! Это всё из-за князя Чжэннаня! Вы все — его пособники! Ну вот, теперь довольны? Ни живой, ни мёртвой её не найдёте…
Но договорить она не успела, Нин Фэй резко прикрыл ей рот рукой:
— И ещё говоришь, что не желаешь худого! Уж три раза подряд помянула смерть! — Вдруг он весь напрягся, словно обжёгся, и медленно отвёл ладонь. На его пальцах блеснули прозрачные капли. — Ты что, плачешь?
Сюэин поспешно вытерла глаза рукавом и, не оборачиваясь, отвернулась.
Нин Фэй в смятении вытер ладонь о грудь и поспешно шагнул вперёд, встав перед ней:
— Эй, ну не плачь. Если я случайно тебя обидел, побей меня. Правда, бей! Но зачем же плакать?
Увидев, что Сюэин не реагирует, он неуклюже схватил её за руку и стал хлопать ею себе по груди:
— Вот, вот, бей сколько хочешь! Только не плачь!
Сюэин вспыхнула от стыда и злости, попыталась вырваться, но не смогла. Тогда она в отчаянии закричала:
— Если ты сейчас же не отпустишь, я закричу: «позорит девушку!»
Нин Фэй в ту же секунду отпустил руку, и Сюэин, не сумев удержать равновесие, с криком «ай!» повалилась назад.
Увидев, как она упала, Нин Фэй, сдерживая смех, подошёл и поднял её:
— Я ни при чём, ты сама просила отпустить.
Сюэин с холодным выражением лица отряхнула ладони от пыли, а потом, не говоря ни слова, с размаху пнула его в голень. Нин Фэй не успел среагировать и с воплем отлетел в сторону, схватившись за ногу:
— Да что ты за дикарка такая! Даже Исяо сдержаннее тебя! И кто это у нас постоянно твердит, что она — настоящая благородная барышня?.. Эй! Ты куда?!
Увидев, что Сюэин убегает, он скрипнул зубами, поднялся и, прихрамывая, бросился за ней.
Капли воды за окном отсчитывали время. Каждый звук отзывался тяжёлым ударом в сердце Исяо.
Время текло медленно. Лучи света, пробивавшиеся в окно, вытягивались всё длиннее. Связанные железными кандалами руки и ноги Исяо полностью онемели. В душе она ругала Фэна Суйгэ, прилагая все усилия, чтобы отвлечь внимание от оцепеневших рук и ног.
Наконец опустилась ночь. Холодный воздух словно просачивался в самые кости, стужа проникала в сердце. Хотя уже была весна, в тот день она вышла поспешно, надев лишь лёгкую одежду. Теперь, попав в плен к Фэн Суйгэ, её вещи наверняка пропали.
Подумав об этом, Исяо невольно усмехнулась и покачала головой. Даже если бы всё осталось при ней, кто бы стал заботиться о тепле и комфорте узницы?
Вопросы, которые задал Фэн Суйгэ, явно указывали на его подозрения. Он, несомненно, считает, что династия Цзиньсю замышляет недоброе по отношению к Суша. И, в общем-то, не без оснований. Кто не был свидетелем тогдашнего происшествия, никогда не поверит, что одна женщина могла с такой решимостью, с риском для жизни, пытаться остановить любимого мужчину от женитьбы на другой. Тем более если учесть разницу в их положении. И главное, князь Чжэннаня действительно повернул обратно…
На самом деле, Фэна Суйгэ винить сложно. Вспоминая, Исяо и сама едва могла поверить в происходившее.
— Похоже, тебе здесь нравится? — насмешливый голос Фэна Суйгэ прозвучал у дверей, его тёмные, словно драгоценные камни, глаза не отрывались от лёгкой улыбки на её губах.
Исяо тут же перестала улыбаться, и опустив ресницы спросила:
— Неужели уже рассвет?
Фэн Суйгэ сдержанно стиснул зубы:
— Это моя территория. Я прихожу, когда захочу. Разве я должен отчитываться перед тобой? Наслаждайся этой холодной ночью в моей усадьбе, капитан Фу, — он бросил на пол войлочное одеяло и сердито ушёл.
Исяо перевела взгляд с брошенного на пол одеяла на приоткрытую дверь камеры и громко выругалась:
— Фэн Суйгэ, тупица! Если не хочешь давать одеяло, хоть дверь за собой прикрой!
В комнате с шёлковыми занавесями с узором «семи сокровищ» витал тяжёлый аромат мускуса и драконьей амбры. Фэн Суйгэ, удобно устроившись на мягкой подушке, слушал доклад одного из своих тайных агентов.
Привратник в доме семьи Фу сообщил, что Исяо из-за военной службы редко бывала дома, а после смерти матери совсем перестала появляться. Если бы не регулярные награды и подношения от князя Чжэннаня, в семье, пожалуй, давно бы уже забыли об этой нелюбимой дочери.
Отпустив шпиона, Фэн Суйгэ непроизвольно хрустнул суставами пальцев.
Во времена войны двух держав Суша превосходила противника по численности, но каждый раз почти гарантированную победу срывали коварные интриги князя Чжэннаня. За свою военную хитрость его называли Богом Войны, и Фэн Суйгэ испытывал к нему большую настороженность.
Хотя формально между странами был заключён мир, помолвка между князем Чжэннаня и принцессой Сиян так и не состоялась. Конечно, они не могли просто так направить официальный запрос в Цзиньсю с вопросом к Священному Императору, почему князь Чжэннаня, будучи здоровым, продолжает ссылаться на болезнь. А Сиян была необычайно упряма. Поэтому у них не оставалось другого выбора, как нацелиться самого Ся Цзинши.
Тот всегда держался холодно, не имел ни жены, ни наложниц, и мало какая женщина могла к нему приблизиться. Фу Исяо, без сомнения, была исключением. Интересно, что предпримет Ся Цзинши, когда узнает, что именно он, Фэн Суйгэ, похитил Исяо?
Дверь отворилась, и вошла Юньи, изящно поднялась на ложе и лениво сказала:
— Ваше Высочество, на улице так холодно. Вам лучше поскорее лечь спать.
Фэн Суйгэ бросил на неё взгляд:
— Холодно?
Юньи с улыбкой ответила:
— Мне не будет холодно, если Ваше Высочество будет спать рядом.
Фэн Суйгэ задумчиво пробормотал:
— Пусть немного пострадает — ей не повредит.
Юньи не поняла:
— О ком вы говорите, Ваше Высочество?
Фэн Суйгэ улыбнулся:
— Ни о ком.
