Чу Юй, скрестив руки, наблюдала с усмешкой:
— Ай-ай, глядите, я ведь довела вашу сестру до слёз. Что же вы теперь со мной сделаете?
— Ты! — старший мальчик вспыхнул, увидев заплаканное лицо Чу Цзинь. — Подожди! Я скажу отцу, он тебя проучит!
— И как же он это сделает? — приподняла бровь Чу Юй.
Мальчик покраснел, запнулся:
— Ещё посмотрим! Если ты тронешь сестру, я… я порохом тебя взорву!
— Порохом? — Чу Юй удивилась.
Мальчик фыркнул и отвернулся.
Чу Цзинь улыбнулась:
— Он говорит о штуке, что делает его отец, вроде фейерверков.
Чу Юй рассмеялась:
— Ну что ж, подожду, пока твой отец принесёт фейерверки. А теперь хватит разговоров. — Она махнула рукой. — Отведите их умыться и отдохнуть. Завтра войдём в город.
Чу Цзинь кивнула и ушла с детьми.
Когда все разошлись, Чу Юй задумалась и спросила Вань Юэ:
— Может, мне стоит поговорить с А‑Цзинь?
— Как пожелаете, госпожа, — тихо ответила та. — Ваша сестра в прошлом сделала много дурного, и если вы не расположены к ней, это естественно. Но теперь она уже не та. Если захотите утешить — тоже будет верно.
Чу Юй молчала. Из обрывков рассказа она поняла, через что прошла сестра. Та, что выросла в роскоши, не умела даже держать нож, привыкла к интригам и мелким злословиям, не знала, что такое настоящие страдания. В их прежней жизни злость и сплетни казались страшными, но в смутное время человеческая жизнь дешевле травинки.
Чу Юй вздохнула и направилась к шатру Чу Цзинь. Уже у входа услышала приглушённые рыдания. Она замерла, постояла немного и повернулась обратно.
Вэй Юнь как-то сказал ей: некоторые дороги каждый должен пройти сам. И теперь она ясно это поняла.
Она вернулась в свой шатёр, легла, но не успела сомкнуть глаз. Земля задрожала, донёсся гул копыт.
— Вставай, враг напал! — ворвалась Чан Юэ.
Чу Юй схватила меч, на ходу надевая доспехи. Снаружи в ночи ревели боевые трубы, железные кони неслись, как волны.
— В город! — крикнула она, вскакивая в седло.
Из темноты показалась Чу Цзинь, держа за руки детей. Волосы её были мокрыми, на плечах лишь тонкая накидка. В Хуацзине она бы никогда не вышла так.
— Увези их! — выкрикнула она, толкая детей к Чу Юй.
Не теряя времени, Чу Юй и её спутницы усадили малышей на коней. Чу Юй подняла знамя и, перекрывая шум битвы, трижды крикнула:
— В город! В город! В город!
Войско, было растерянное, собралось и двинулось. Передав знамя Чан Юэ, Чу Юй приказала:
— Охраняй вторую госпожу, веди людей в горы.
Сама же она повернула коня обратно, искать Чжан Юня.
Бой кипел. Стрелы свистели, кони ржали. Чжан Юнь пал с коня, пронзённый стрелой.
— Уходи! — крикнул он.
Но Чу Юй развернула коня, подхватила его, прикрываясь плащом от стрел, и прорвалась сквозь врагов.
Десятки тёмных фигур окружили их. Меч Чу Юй сверкал, как белая змея, движения были лёгки и точны. Она несла раненого на плече, сражаясь одной рукой.
— Отпусти меня… — прохрипел Чжан Юнь.
— Молчи, — бросила она и, воспользовавшись инерцией, метнула его вперёд, сама прыгнула следом, вновь подхватила.
— Придётся потерпеть, генерал, — усмехнулась она, отбивая удар.
Сталь звенела, кровь брызгала. Её меч скользил, как дракон в волнах. Противники не могли взять её числом.
Когда она наконец вырвалась к подножию горы, на стенах Фэнлина уже били барабаны. Из леса выскочили юноши в синих одеждах и белых масках, их движения были одинаковы, как у одного человека. Они прикрыли Чу Юй, и та успела втащить Чжан Юня в гору.
— Фэнлин знает, как себя защищать, — спокойно сказал один из них. — Прошу, госпожа, поднимайтесь.
Он подвёл её к деревянной дороге, где стоял огромный ящик.
— Положите генерала сюда.
Чу Юй подчинилась. Мужчина закрепил раненого, встал рядом и велел:
— Держитесь за перекладину.
Она послушалась, и вдруг ящик рванул вверх по наклонной, словно сам собой. Через мгновение они были на вершине.
— Это деревянная лестница, — пояснил проводник. — Удобно подниматься.
Чу Юй лишь кивнула, поражённая.
Навстречу вышел старик в чиновничьем одеянии.
