Хань Сю командовал ими на стенах, устанавливая странные арбалеты с трубками.
— Натянуть! — скомандовал он. — Поджечь!
Стрелы вспыхнули.
— Пуск!
Огненные стрелы взвились в небо и обрушились на лагерь северян, взрывая землю.
— Небесная кара! — закричали в стане врага.
Су Ча выскочил из шатра, увидел пылающие стрелы и ямы от взрывов.
— Отступить на десять ли! — приказал он.
Но из ворот вырвались войска Вэй Юня.
— Держать их! — крикнул Су Ча, и в тот же миг новая волна стрел обрушилась, взрывы сотрясли землю.
Северяне дрогнули, но Су Ча, пройдя сквозь пламя, поднял знамя:
— Не бойтесь! За мной!
Он понял: взрывы редки, сила их велика, но площадь мала — больше страх, чем вред. Воины, видя его храбрость, собрались духом и пошли в атаку.
На стене Чу Юй видела, как серебряные доспехи Вэй Юня сверкают в море врагов. Она сжала кулаки.
— Отец, стреляйте ещё! — кричал Хань Минь.
— Нельзя, — ответил Хань Сю. — Слишком близко, заденем своих.
Но на поле вновь гремели взрывы. Вэй Юнь использовал порох, чтобы прорубать путь. Его отряд, как серебряный дракон, рвался вперёд.
Чу Юй ударила в боевой барабан. Гул прокатился над полем, поднимая кровь. Вэй Юнь оглянулся: на стене стояла она, в белом, с развевающимися волосами, в сиянии огня. Он взглянул лишь раз, и в сердце вспыхнула сила.
— Вперёд! — крикнул он.
Он должен жить. Должен победить. Должен вернуться за ней.
К рассвету серебряный дракон прорвал кольцо. Су Ча хотел преследовать, но его остановил человек в серебряной маске и голубом одеянии, явно из Великого Чу.
— Не стоит, — сказал он. — Не догонишь. Лучше возьми Хань Сю, у него тоже есть формулы.
Су Ча нахмурился:
— А если они уничтожат всё, прежде чем я возьму город?
— Притворись, что штурмуешь, — ответил тот. — Когда они почувствуют угрозу, Хань Сю сам выйдет.
Су Ча согласился.
Тем временем Вэй Юнь, вырвавшись из окружения, мчался к столице.
Поместье Вэй уже было готово. В зале собрались все. Похудевший Гу Чушэн шагнул вперёд:
— Где Чу Юй?!
Вэй Юнь взглянул на него. Раньше он просто не любил этого человека, теперь и ненавидел, и уважал, но сдержался:
— Сядь. Я всё объясню.
Он рассказал обо всём, что случилось в Фэнлине.
— Она сможет держаться месяц. За этот месяц мы должны очистить тыл северян.
— Невозможно, — резко сказал Шэнь Ю. — У северян две армии: Су Ча под Фэнлином, а сам Император Су Цань штурмует Цюаньчжоу. За месяц не справиться.
— А если у нас есть порох? — спросил Вэй Юнь.
— Сколько ты успеешь произвести? — возразил Шэнь Ю. — Даже с формулой, где строить мастерские? Вся страна в огне.
Гу Чушэн слушал и вдруг усмехнулся. Он пошатнулся и рассмеялся:
— Вы меняете жизнь своей невестки на три месяца! Разве не этого вы хотели? Месяц — и победа? Мечты безумца!
Вэй Юнь молчал.
— Она была к тебе добра, — хрипло сказал Гу Чушэн.
— Шэнь Ю, — поднял голову Вэй Юнь, — ты вернёшься в стан северян. Я дам тебе поддельные документы и знак Су Ча. Жди меня в их столице.
— Зачем? — нахмурился тот.
— Потом узнаешь. Сегодня же выезжай.
— Вэй Юнь! — крикнул Гу Чушэн. — Ты и вправду оставишь её там?!
— Вэй Ся, — спокойно сказал он, — передай Сун Шиланю: пусть оставит Цюаньчжоу и выведет войска, заберёт вторую госпожу. Засаду устроить в ущелье Ичжан, там перехватить Яо Юна, если тот отступит из Тяньшоу, — уничтожить.
— Есть.
— Вэй Цю, — продолжил он, — передай письмо Чу Линьяну: пусть зовёт Яо Юна совместно держать перевал, а когда бой начнётся, пусть отступит, оставив того одного.
— Есть.
— Вэй Юнь! — Гу Чушэн шагнул вперёд. — Ты помнишь, что я сказал? Я служу тебе, потому что хочу жениться на Чу Юй. А ты бросаешь её!
Вэй Юнь сжал перо, не поднимая глаз. Он не имел права ни ревновать, ни говорить. Его чувство должно было остаться в тени.
— После того как Чу Линьян оставит перевал, — произнёс он ровно, — ты убедишь Яо Юна тоже уйти. Тогда столица окажется под угрозой, я потребую у Императора командование и вернусь, чтобы взять Тяньшоу. Потом Чу Линьян и Сун Шилань пойдут вперёд, а ты, Гу Чушэн, вернёшься в Хуацзин и возьмёшь под контроль войска дома Вэй. Изолируешь Императора Чуньдэ и уничтожишь его сторонников.
Гу Чушэн насторожился.
— Затем, — продолжил Вэй Юнь, — я поведу пять тысяч конных через снежные горы, войду в сердце северян, захвачу их императора и заставлю Су Цаня отдать приказ об отступлении.
Гу Чушэн смотрел на него, как на безумца.
— Даже если ты возьмёшь столицу, — сказал он, — тебя убьют первым. Ты понимаешь, что шансов выжить почти нет?
— Понимаю, — улыбнулся Вэй Юнь.
— Тогда зачем?..
— Потому что я не могу оставить её.
Вэй Юнь поднял взгляд к весеннему небу, будто видел там белую фигуру на башне. Потом опустил глаза на двор, где когда‑то она танцевала с копьём под лунным светом, а он сидел в галерее, слушая пение.
Тогда он думал лишь одно:
«Если удостоен увидеть этот танец — готов умереть за неё».
