Вэй Юнь — человек, который и в прежней жизни, и в этой был закалённым железом, настоящим воином. От него никто и никогда не слышал слова «больно».
А потому, когда тот, кто не жалуется даже под пыткой, вдруг произносит это слово, сердце сжимается так, будто его рвут изнутри.
Чу Юй втянула носом воздух, крепче прижала к себе Вэй Юня, который был уже почти без сознания, и, придерживая его голову у своего плеча, шепнула хриплым голосом:
— Маленький седьмой, всё хорошо. Я забрала тебя домой, слышишь?
Сознание Вэй Юня плыло где-то на грани, но слово «домой» он всё же уловил.
— М-м… — едва выдохнул он, сипло, почти беззвучно.
Он обмяк, опираясь на неё всем телом, словно в этом хрупком равновесии заключалось всё его спасение.
— Невестка… — прошептал он, — я так хочу спать.
— Тогда спи, — тихо ответила Чу Юй, поглаживая его по спине. — Я рядом.
Он больше не произнёс ни слова. Закрыв глаза, он прижался к её плечу, и вскоре его дыхание стало ровным и глубоким.
Чу Юй облегчённо вздохнула, осторожно уложила его на землю и пошла искать воду. Разорвав в клочья изношенную одежду, она намочила полосы ткани, наполнила бурдюк и вернулась.
У Вэй Юня была температура, и она, не переставая, прикладывала к его лбу влажные повязки.
К полуночи его начало знобить. Тогда Чу Юй подвинула его ближе к костру и обняла, стараясь согреть своим телом.
Он дрожал в её объятиях, приоткрыл глаза и сквозь туман лихорадки увидел её лицо в отблесках огня: спокойное, собранное, словно ни буря, ни пламя не могли поколебать эту женщину.
Взгляд её был тихим и ясным, и, встретившись с ним, он вдруг понял, что больше ничего не боится. Как ребёнок, он уткнулся лбом в её плечо. Это было простое движение, за которым стояли тысячи несказанных слов.
Чу Юй знала, он действует на одном лишь инстинкте, ничего не осознавая. Она могла только обнять его крепче, чувствуя, как пересыхает горло.
Ночь прошла в тревоге. Лишь к рассвету жар спал. Когда Вэй Юнь очнулся, она напоила его несколькими глотками воды, и его потрескавшиеся губы вновь обрели живой цвет.
— Нам пора в путь, — мягко сказала она. — Нужно найти лекаря. Я понесу тебя сама, ладно?
Он помедлил, и Чу Юй, уловив его сомнение, поспешила добавить:
— У тебя рана на ноге. Я закрепила её, но не уверена, не задеты ли кость или сухожилия. Если пойдёшь сам, можешь остаться калекой.
— Но…
— Маленький седьмой, — она спокойно проверила повязку, — дом Вэй ещё держится на тебе. Мне не трудно нести одного человека.
Он опустил взгляд и не ответил. Тогда Чу Юй повернулась, присела, позволяя ему опереться на себя.
Поднявшись с ним на спине, она закрепила его тело ремнями и зашагала вперёд.
— Невестка, — хрипло спросил он, — куда мы идём?
— Сначала доберёмся до города, — после короткой паузы ответила она. — Куплю тебе лекарства, найду лекаря, живущего в стороне от людских глаз.
— А если он не захочет лечить меня? Я ведь из Великого Чу.
— Не тревожься, — спокойно сказала Чу Юй. — Пока человек жив, всегда найдётся способ уговорить его.
Он замолчал. Прильнув к её спине, Вэй Юнь слушал ровный ритм её шагов и сердца.
Весна уже расцвела, одежда была тонка, и он ощущал исходящее от неё мягкое, умиротворяющее тепло.
Неожиданно губы его дрогнули в улыбке. Вспомнив, что Чу Юй ради него оказалась в смертельной опасности, он нахмурился.
Она не видела этих перемен. Чу Юй шла, расчищая путь, переходила ручьи, карабкалась по склонам.
Вэй Юнь, покоившийся у неё на плече, молча наблюдал за ней.
Когда они перевалили через гору и вышли на узкую тропу, Чу Юй заметила его взгляд.
— Что ты так смотришь? — удивилась она.
Он поспешно отвёл глаза и опустил голову. Чу Юй улыбнулась. В этот миг он показался ей совсем мальчишкой.
Они остановились у подножия холма. Она собрала сухие ветви, развела костёр и достала из сумы кролика, подстреленного у ручья. Пока мясо шипело на огне, Вэй Юнь молча следил за её движениями.
— Что, — усмехнулась Чу Юй, — съездил во двор к северным варварам и разум потерял?
Он вздрогнул и не ответил. Огонь потрескивал, и, убедившись, что погони пока нет, она заговорила спокойнее:
— Смелости тебе не занимать. Я ведь велела тебе держать оборону у Фэнлина, а ты с пятью тысячами воинов ринулся прямо в ставку северных кочевников. Кем себя возомнил, перерождением Бай Ци1 или Хо Цюйбина2?
- Бай Ци (白起, Bái Qǐ) — знаменитый полководец царства Цинь (秦) периода Воюющих царств. Он прославился как один из самых выдающихся стратегов древнего Китая и получил прозвище «мясник людей», за беспощадность в бою. ↩︎
- Хо Цюйбин (霍去病, Huò Qùbìng) — легендарный полководец эпохи Западной Хань. Уже в юности возглавил кавалерийские походы против кочевников, одержал серию блестящих побед, продвинув границы Китая далеко на северо-запад. К 20 годам стал великым генералом, но умер в возрасте всего 23 лет, вероятно, от болезни. ↩︎
