Услышав слова Вэй Юня, Шэнь Ушуан ощутил, будто у него заныло в зубах.
Теперь, когда Бэйди полностью перешли к обороне, Тусо и Су Ча застыли в противостоянии, и если Великий Чу не начнёт наступление, ничего не произойдёт.
Вэй Юнь позвал Вэй Цю и Цинь Шиюэ, подробно распорядился о военных приготовлениях на ближайшие месяцы, а затем сказал:
— Пока меня не будет, вероятно, наступит передышка. Ничего серьёзного не случится. В генеральском доме останется мой двойник, вы поможете прикрыть. В эти дни отдохните, восстановите силы, приготовьте всё необходимое. Пока я не верну человека, если сможете со мной связаться — ищите меня, если нет — обращайтесь к господину Чу.
Вэй Цю и Цинь Шиюэ кивнули, не задавая лишних вопросов. После нескольких уточнений по мелочам они откланялись.
Когда они ушли, Шэнь Ушуан принес охапку маленьких бамбуковых туб и поставил их перед Вэй Юнем.
— Возьми лекарства, что могут пригодиться, — сказал он.
Вэй Юнь кивнул. Вэй Ся вышел готовить для него подложные документы, а Шэнь Ушуан, подняв кувшинчик с вином, предложил:
— Выйдем, поговорим?
Вэй Юнь согласился. Они вышли и сели в длинной галерее.
Небо на севере было чистым и прозрачным, без единого облака. Высокая луна сияла холодным, ясным светом.
Вэй Юнь за последние годы сильно вырос. Теперь он выглядел совсем взрослым, сидя рядом с Шэнь Ушуан, был выше его почти на полголовы.
— Ради одного человека тебе не стоило бы самому ехать, — сказала Шэнь Ушуан, наливая вино.
— Дело слишком важное, — спокойно ответил Вэй Юнь. — Я не могу доверить его другим.
— Он направился в Хуацзин, значит, и тебе придётся туда вернуться, — заметила Шэнь Ушуан.
Вэй Юнь промолчал.
— Неужели ты просто ищешь повод вернуться? — усмехнулся он.
Вэй Юнь бросил на него короткий взгляд и не ответил.
Шэнь Ушуан пожал плечами. Ему показалось, что Вэй Юнь становится всё скучнее. В юности он говорил больше, а теперь чем старше, тем молчаливее.
«Взросление, — подумал он, — это как построить дом в сердце, чтобы отгородиться от всех. Когда стены возведены, человек смотрит на мир издалека, чувства притупляются, а разум становится холодным и ясным».
Он не знал, хорошо это или плохо. Сам прошёл тем же путём, потому только сказал:
— Ты ведь три года не был дома. Пора бы навестить мать.
— Да, — тихо ответил он.
Шэнь Ушуан поднял руку и указал на колонну в доме:
— И ту, о ком ты думаешь уже три года, тоже стоит увидеть.
Вэй Юнь долго молчал, потом произнёс:
— Я взгляну на неё тайком.
— Что значит «тайком»? — усмехнулся Шэнь Ушуан. — Хочешь — иди и смотри. Разве это преступление?
Вэй Юнь поднял глаза:
— Против закона, что в моём сердце.
Шэнь Ушуан поперхнулся. Вэй Юнь налил ему вина и спокойно сказал:
— Ушуан, я не такой, как ты. Я не умею быть таким свободным. Если мы будем вместе, на нас уставятся сотни глаз. Когда-то Гу Чушэн говорил, что я слишком юн, а я упрямо твердил, что не отступлю. Но в глубине души мне было страшно. Потом вторая невестка всё объяснила, и я понял, что она права.
— Когда любишь человека, нужно расчистить ему дорогу, а не тащить за собой по пути, полном терний. Даже если ей всё равно, — он поднял кубок к губам и взглянул на луну, — мне будет больно.
— И что ты собираешься делать? — раздражённо спросил Шэнь Ушуан. Слова Вэй Юня больно задели его самого.
Он ткнул пальцем в изрезанную царапинами колонну:
— Так и будешь рисовать зарубки до конца жизни?
— Я дал себе пять лет. Если к двадцати я всё ещё буду любить её так же, — сказал Вэй Юнь спокойно, поставив кубок на землю, — я вернусь и женюсь на ней.
Чу Юй стояла на коленях рядом со старшей принцессой, наблюдая, как один за другим уходят придворные врачи.
Почти все подтвердили одно и то же: принцесса действительно беременна.
Это стало неоспоримым фактом. Принцесса отпустила всех, оставив лишь Чу Юй.
Когда двери закрылись, в покоях воцарилась тишина. Принцесса повернулась к ней. Руки её дрожали.
— Ваше Высочество, — тихо сказала Чу Юй, — это ваш ребёнок.
— И его тоже, — сквозь зубы произнесла принцесса. — Он довёл до гибели моего брата, заточил меня здесь, погубил семьдесят тысяч воинов Великого Чу, выдал мою дочь замуж за чужбину…
Слёзы блеснули в её глазах.
— И теперь он хочет, чтобы я родила ему ребёнка? Никогда!
Она толкнула Чу Юй, вскочила, словно ища что-то, бормоча:
— Я не могу оставить этого ребёнка… не могу…
Чу Юй бросилась за ней и схватила за руку. Принцесса попыталась ударить себя в живот, но Чу Юй удержала её, громко крикнув:
— Ваше Высочество!
Принцесса обернулась. В её глазах стояли слёзы, и Чу Юй впервые увидела её такой беззащитной, растерянной, словно юной девушкой, лишённой доспехов и меча.
— Я не могу носить его ребёнка, — хрипло сказала она. — Понимаешь?
— Понимаю, — твёрдо ответила Чу Юй, сжимая её ладонь.
— Он мой враг, враг Великого Чу. Когда-нибудь я сама убью его, отправлю к предкам, чтобы он покаялся перед всеми!
— Я знаю.
— Я уже унизилась перед ним, отдала гордость, честь, семью, любовь — всё! Что ему ещё нужно?!
Принцесса дрожащими руками прижала живот.
— Он словно ядовитое семя, хочет пустить корни во мне. Но нет… я не позволю. Не рожу его дитя. Если сделаю это, потом мне придётся убить и его, и себя…
Она побледнела.
— Неужели судьба заставит меня убить и собственного ребёнка?
Убить любимого — это уже слишком.
