Солдаты подошли. Ван Лань сжала занавеску, сердце билось в горле: под повозкой прятались четверо детей. Если найдут — всё пропало. Она лихорадочно искала предлог, но, будучи женщиной, не знала, что сказать. Солдат уже опустил копьё под повозку, когда вдруг раздался оклик:
— Шестая госпожа Вэй!
Все обернулись. На коне у ворот стоял Шэнь Ю. Он спрыгнул и подошёл быстро:
— Госпожа, слышал, шестой сын нездоров. Как он теперь?
Стражники сразу поклонились. Шэнь Ю был приближённым Чжао Юэ, его все знали. Ван Лань хотела бы избежать встречи, но выхода не было.
— Плохо, — выдавила она. — Еду к лекарю Уну, он всегда его лечил.
— Так чего же стоите?! — Шэнь Ю резко обернулся к стражникам. — Если ребёнок умрёт, вы ответите!
— Господин Шэнь, но нужно обыскать…
— Обыскать?! — он пнул ближайшего. — Открывайте ворота! Если что, я отвечаю!
Стражники переглянулись и подчинились.
Шэнь Ю сопровождал повозку до выезда. Ван Лань, держа ребёнка, молчала; он тоже не сказал ни слова, только ехал рядом, пока город не остался позади. Тогда он остановился.
— Шестая госпожа, — тихо произнёс он, — дальше я не могу. Берегите себя.
Ван Лань слушала, прижимая сына, и слёзы блестели на ресницах. Она знала: все эти годы он стоял у ворот, охраняя их дом. Но не понимала, зачем. Почему когда‑то он отправил то письмо? Почему притворялся равнодушным, пока не стало поздно?
Она сидела молча. Потом женщина услышала его голос:
— Простите за дерзость, но… четыре года не видел вас. Позвольте взглянуть, убедиться, что вы живы и здоровы.
Она долго молчала.
— Увидишь — что изменится? — наконец сказала она. — От моего лица тебе станет легче? Только больнее.
Снаружи было тихо. Она уже подумала, что он уехал, когда занавес вдруг взлетел. В утреннем свете его силуэт заполнил вход. Северные черты, глаза, глубокие, как звёздное небо, — он смотрел прямо на неё. Ван Лань застыла. Шэнь Ю улыбнулся едва заметно.
— Теперь, увидев тебя, я спокоен, — сказал он. — Береги себя, шестая госпожа.
Он опустил занавес и уехал. Только когда звук копыт стих, Ван Лань очнулась.
— В путь, — твёрдо сказала она кучеру. — В Куньян!
К рассвету Чу Юй закончила распоряжения. Если Вэй Юнь вернётся, между ним и Чжао Юэ начнётся открытая вражда. Нужно было всё предусмотреть. Она зевнула, когда слуга доложил:
— Госпожа, пришёл Гу Чушэн.
— Пусти, — устало ответила она и прошла в зал.
Сев на возвышении, она налила себе чаю.
Вскоре вошёл Гу Чушэн с людьми.
— Господин Гу, доброе утро, — сказала она с лёгкой улыбкой. — Сегодня вы не на утреннем совете?
На лице Гу Чушэна заживали раны. Он уселся и принял чашу.
— Разве вы не знаете, из-за чего я не пошёл?
Чу Юй спокойно наблюдала, как служанка ставит перед ним еду.
— Не понимаю, о чём вы.
— Вэй Юнь, — усмехнулся он, — оказался не просто храбр. Я думал, он хочет убить меня, а он лишь отвлёк. Госпожа, времени, что я дал вам вчера, хватило?
Чу Юй молчала, отпивая чай. Гу Чушэн прищурился:
— Сегодня я пришёл свататься. Подходит ли день?
— Гу Чушэн, — тихо сказала она, — этот брак невозможен.
Он сжал кулаки.
— Я поняла, — продолжила она. — Кажется, я… кого‑то люблю.
— Любишь? — он усмехнулся. — Кто в жизни не любил? Но на твоём месте говорить о любви смешно.
Она не ответила. Он выдохнул, немного успокоившись:
— Насколько сильно?
— Не знаю, — сказала она после паузы. — Может, и не слишком. Но раз уж я поняла, что люблю, не позволю себе причинить ему боль.
Гу Чушэн молчал, а потом горько усмехнулся:
— Столько лет, и всё впустую.
— Не совсем, — мягко возразила Чу Юй. — Тебе двадцать один, ты уже министр обрядов, будущий член внутреннего кабинета. Разве этого мало?
— Мало?! — сорвался он.
Все эти титулы, власть, богатство — я всё это уже проходил!
Если бы мне было нужно лишь это, разве позволил бы я Вэй Юню убить себя в прошлой жизни?!
Он тяжело дышал, глядя на неё.
— Чу Юй, не вынуждай меня. У меня в жизни есть только ты. Не толкай меня к безумию.
Она нахмурилась.
— Когда ты стал таким одержимым?
Он не ответил. Сколько лет прошло — десять, двадцать, тридцать? Он и сам не помнил. Но сказать этого не мог. Если скажет, пути назад не будет.
Он заставил себя успокоиться.
— Значит, ты никогда не согласишься?
— Гу Чушэн…
— Да или нет!
Она долго молчала, потом тихо произнесла:
— Да.
Сердце её дрогнуло, но какая‑то сила держала. Она чувствовала за спиной чьё‑то присутствие и потому могла позволить себе быть упрямой.
— Да, — повторила она.
Гу Чушэн кивнул и отступил на шаг.
— Хорошо. Я понял. — Он повернулся, сделал несколько шагов и остановился. — Госпожа Вэй, готовьтесь к свадьбе.
Чу Юй рассмеялась:
— Если только наш хоу‑е позволит мне выйти замуж.
От этих слов у него потемнело в глазах. Он понял: Гунсунь Лань — это Вэй Юнь. Должен был догадаться раньше. Он думал, Чу Юй не стала бы использовать имя Гунсунь Ланя, если бы знала, кто он. Но когда Вэй Юнь прошлой ночью поднял весь дом, не повинуясь её приказу, Гу Чушэн понял, она, возможно, и не знала. А может… тоже любила.
Он думал об этом всю ночь, не находя ответа. Знал лишь одно — должен остановить её.
Он проживал вторую жизнь, и в ней у него осталась только она.
