После того как письма были отправлены Чу Линьяну и Сун Шиланю, Чу Юй с Вэй Юнем принялись хлопотать о переносе столицы в Байлин. Вся семья, шумно и оживлённо, двинулась туда в путь. Вэй Юнь и Чу Юй должны были прибыть первыми, чтобы всё подготовить, — они выехали заранее, а вслед за ними, под началом Цзян Чунь, следовали Ван Лань, Лю Сюэян и несколько молодых господ.
Стоило лишь отъехать подальше от взгляда Лю Сюэян, как Вэй Юнь сразу позволил себе больше вольности: он настоял, чтобы ехать с Чу Юй в одной повозке, и, несмотря на её уговоры, не пожелал пересесть. Близкие телохранители, привыкшие к их отношениям, не удивились. Чу Юй, видя, что прогнать его невозможно, только вздохнула:
— Когда прибудем в Байлин, выйдешь сам.
— Хорошо, А‑Юй, — Вэй Юнь, воспользовавшись уступкой, прижался к её колену и с притворной нежностью пробормотал: — Знал ведь, что ты жалеешь меня.
Чу Юй строго взглянула на него и легонько хлопнула по щеке:
— Если бы не это красивое лицо, я бы сегодня точно вышвырнула тебя из повозки.
Вэй Юнь, услышав, провёл ладонью по лицу и с самодовольством заметил:
— Родиться таким пригожим — тоже ведь дар.
Чу Юй, улыбнувшись, оттолкнула его голову и, не отвечая, склонилась над картой Байлина.
В Байлине у рода Вэй не было постоянного дома, и теперь нужно было выбрать временное жилище из пустующих особняков, принадлежавших местным богачам. Пока Вэй Юнь занимался подготовкой церемонии пожалования титула вана, Чу Юй взяла на себя устройство внутреннего двора и выбор дома.
— Я пригласила учёного, он помог мне выбрать несколько мест, — сказала она, указывая на карту. — Все они с хорошей землёй и благим ветром. Вот здесь будет переоборудовано под твоё место работы, а этот дом — неподалёку. Есть и другой, подальше, зато тише. Как думаешь?..
— Тот, что ближе, — без колебаний ответил Вэй Юнь.
Чу Юй усмехнулась:
— Боишься вставать рано и хочешь подольше поспать?
— Не в том дело, — он лениво вертел кольцо на её пальце. — Просто хочу, чтобы каждый обед и ужин был дома.
Чу Юй на миг замерла. Вэй Юнь продолжил, уже серьёзно:
— Потом я, наверное, стану всё более занятым. Ночами мы ещё увидимся, но когда появится ребёнок, боюсь, времени на него не хватит, он будет обижаться.
Слушая его, Чу Юй почувствовала, будто в сердце разлился мягкий, тёплый и ясный весенний свет. Вэй Юнь говорил о будущем с такой искренней тревогой, что она невольно улыбнулась.
— Потому я и хочу возвращаться домой на обед и ужин, — продолжал он. — Пусть хоть за столом поговорю с вами. А дальше, когда найду способ освободиться, мы заживём спокойно. А‑Юй, — вдруг спросил он с надеждой, — ты бы хотела сына или дочь?
— Зачем тебе знать? — улыбка Чу Юй была лёгкой, но глаза оставались безмолвно глубокими.
В тот миг перед её внутренним взором вспыхнуло лицо юного, испуганного Гу Яньцина, зовущего её «госпожой». Сердце сжалось, и она сама не поняла, отчего ей стало так тоскливо.
Вэй Юнь заметил, что её улыбка не дошла до глаз. Он вдруг понял. Чу Юй никогда не говорила о детях с тем же ожиданием, что он. В груди у него поднялась тревога, но он не стал разбираться в ней, а просто обнял её и замолчал.
Чу Юй мягко провела рукой по его волосам:
— Не упрямься, береги себя. Дел впереди ещё много.
— Угу, — пробормотал Вэй Юнь и, будто утомлённый, уснул у неё на груди.
От Хуайчэна до Байлина было всего четыре дня пути. Добравшись, они остановились в доме губернатора, а на следующий день Чу Юй уже занялась устройством нового жилища. Всё было заранее продумано, и теперь оставалось лишь воплотить решения: оформить покупку, обставить комнаты, наладить хозяйство. Через три дня всё было готово. Когда Вэй Юнь вошёл в дом, аромат благовоний уже наполнял залы, а в семейном храме стояли таблички предков. Вместе с Чу Юй он возжёг благовония, а выйдя из храма, они медленно прошли по длинной галерее.
