Услышав эти слова, Шэнь Ю приподнял веки. Не говоря ни слова, он поднял тяжёлый меч, пришпорил коня и ринулся вперёд. Чу Юй, сжимая меч, устремилась ему навстречу. Когда клинок встретился с лезвием, она ощутила, как в руках дрогнула сила. Удар был не просто сильным, а неистово грубым.
Конь взвился и заржал. Чу Юй рассмеялась:
— Шэнь Ю, ты — человек без верности, без чести, без сердца и без сыновней доли, но в бою, признаю, ты недурён!
Шэнь Ю не ответил. Второй удар обрушился с новой яростью. На этот раз Чу Юй не решилась принять его в лоб, ведь её меч был создан не для тяжёлых схваток. Зато клинок Шэнь Ю был груб и могучим, а в конном бою длинное оружие всегда имело перевес. Чу Юй не желала затягивать поединок. Уклоняясь от его натиска, она крикнула:
— Шэнь Ю! Неужели ты и вправду решил служить такому псу, как Чжао Юэ? Совесть твоя не мучит тебя?!
— Государь спас меня из огня и воды, — спокойно ответил Шэнь Ю. — Я служу ему. В чём же моя вина?
— Ради одной милости забыть обо всех людях под небом — это ли не преступление?
Шэнь Ю промолчал, но удары его стали быстрее. Пот выступил на лбу Чу Юй. Она знала, противник не прост. В равной схватке, быть может, у неё был бы шанс, но силы после предыдущего боя уже иссякали.
На стене крепости Вэй Юнь молча наблюдал за поединком. Вдруг он обернулся:
— Шестая госпожа уже прибыла?
— В пути, — ответил Вэй Ся, колеблясь. Он взглянул на поле, сжал губы и тихо произнёс:
— Ван-е, старшая госпожа…
Не успел он договорить, как Вэй Юнь поднялся и, спускаясь с башни, приказал:
— Бейте в гонг.
Вэй Ся будто только этого и ждал.
— Бейте в гонг! Скорей, зовите старшую госпожу обратно!
А в это время Ван Лань сидела в повозке, чувствуя, как та покачивается на ухабах. В сердце её боролись сомнения.
— Ван-е велел, чтобы вы постарались убедить господина Шэня сдаться, — говорил сопровождающий. — Но не тревожьтесь, госпожа, не нужно себя ломать. Скажите, что сможете, и довольно.
Ван Лань молчала. Глядя, как всё ближе подступают высокие ворота, она чувствовала, как учащается её дыхание. Никогда прежде она не была так близко к полю брани. Сжав край занавеси, она с трудом произнесла:
— Я попробую.
Помолчав, всё же спросила:
— А если не удастся?
— Не удастся? — Вэй Цянь нахмурился. — Тогда его, пожалуй, убьют. Шэнь Ю — человек способный, но если не станет служить ван-е, лучше вырвать корень зла.
Ван Лань оцепенела. В памяти вспыхнуло: месяц назад он провожал её за город, приподнял занавес повозки и улыбнулся. Сердце её будто ушло под воду, и звуки мира погасли.
На поле тем временем загремели барабаны. Чу Юй, услышав сигнал, поспешно отступила, уже не сражаясь, а спасаясь бегством. Но на её доспехах ещё не успела высохнуть кровь павших товарищей, и Шэнь Ю не мог позволить ей уйти безнаказанно. Он пришпорил коня и бросился вдогонку. Чу Юй мчалась к воротам, Шэнь Ю неотступно следовал за ней. Вэй Цинпин и Цинь Шиюэ поспешили наперерез, но из рядов войска Чжао вырвались двое военачальников и вступили с ними в бой.
Загремели боевые барабаны, ворота распахнулись. Из них вылетел отряд. Впереди, на гнедом коне, в серебряных доспехах, с красным султаном на шлеме, мчался воин с копьём. С криками и звоном оружия обе армии сошлись.
Посреди поля Шэнь Ю почти настиг Чу Юй. Он вскрикнул, оттолкнулся от седла и, взметнувшись в воздух, обрушился сверху, занося меч. Конь заржал, Чу Юй перекатилась по земле, уходя от удара. В тот миг сверкнуло копьё. Оно пронзило воздух, заставив Шэня отскочить. Копьё вонзилось в землю перед Чу Юй, дрожа, как живая змея.
Белый, в серебряных доспехах юноша уже стоял перед Шэнем. Одной рукой он выдернул копьё и, словно поток облаков, обрушил на противника стремительную серию ударов.
Шэнь Ю отступал, едва успевая парировать. Скорость и сила противника лишали его дыхания.
— Двадцать девять лет назад, — ровно произнёс Вэй Юнь, будто не замечая грохота битвы, — твою мать пленили. В землях Бэйди она претерпела унижения, а потом родила тебя.
— Замолчи…
Лицо Шэня исказилось, удары его стали яростнее. Вэй Юнь легко уклонился и продолжил:
— Когда тебе было десять, вы с матерью попали в руки разбойников. Тогда вас спас Чжао Юэ. Ради благодарности ты пошёл к Яо Юну и стал его тайным воином. Помнишь ли, чего ты тогда искал?
Шэнь Ю не ответил. Меч его с грохотом опустился, но Вэй Юнь обвил лезвие копьём и прижал вниз. Взгляд его был холоден:
— Чжао Юэ обещал тебе, что Великий Чу обретёт мир, а северные варвары больше не вторгнутся.
— Сражайся, а не болтай! — выдохнул Шэнь Ю, теряя самообладание.
Вэй Юнь уклонился от удара и продолжил:
— Всю жизнь ты стремился к этому миру. Но в Байдигу ты, следуя приказу Чжао Юэ, передал ложные сведения. Семьдесят тысяч воинов погибли, земли Великого Чу пали, Хуацзин едва не был разрушен. Разве это не смешно, Шэнь Ю?
— Замолчи!
— Ты потратил жизнь, мечтая о покое, а сам обрёк страну на гибель. Горы и реки Чу в руинах, народ скитается, женщины терпят ту же участь, что и твоя мать. А твой господин Чжао Юэ взошёл на трон. Не жалеешь ли ты?
— Нет! — Шэнь Ю стиснул зубы. — Я не нарочно передал ложное донесение!
