— Садитесь, Янь-тайшоу, — коротко ответил Вэй Юнь, указывая на место.
В комнате жарко пылал уголь, и зимний холод не чувствовался; напротив, становилось душно. Янь Юньлан обмахнулся веером и услышал спокойный голос Вэй Юня:
— Ты, должно быть, уже знаешь, что я вскоре выступаю в поход.
— Да, ван‑е, — улыбнулся Янь Юньлан. — Не беспокойтесь, я прослежу, чтобы с продовольствием в Байчжоу не было задержек…
Он не успел договорить — Вэй Юнь поднял руку.
— Не об этом я хотел говорить.
Янь Юньлан удивился.
— Дела службы мы обсудили в управе, — продолжил Вэй Юнь ровно. — Сегодня я пригласил тебя по личному делу.
— Какому же? — Янь Юньлан слегка прищурился, лениво похлопывая веером по ладони.
Вэй Юнь поднял взгляд, и в его глазах мелькнуло предупреждение.
— Мне известно, что Янь-тайшоу славится любовью к прекрасному. Но, как бы ни была щедра земля на красоту, не всякая из них дана тебе для забавы.
При этих словах Янь Юньлан приподнял бровь. Вэй Юнь хлопнул в ладони, и занавесь сбоку раздвинулась. В комнату вошли одна за другой десяток ослепительных красавиц. Под звуки флейт и цитр они закружились в лёгком танце, словно облака, плывущие по ветру.
Каждая из них была по‑своему прелестна: одни — нежные, как весенние персики, другие — гордые, как лотосы на воде. По манерам было видно, что их долго обучали. Такие певицы стоили целое состояние, а тут целый десяток сразу.
Но Янь Юньлан, привыкший к роскоши, лишь усмехнулся и повернулся к Вэй Юню:
— Что всё это значит, ван‑е?
— Эти певицы — лучшие из тех, что я смог найти. Сегодня я дарю их тебе, — Вэй Юнь поднял глаза, и в его взгляде сверкнула сталь. — Только прошу об одном: держись подальше от моей невестки.
Янь Юньлан на миг опешил, а потом рассмеялся.
Как бы ни был он щедр, но оставаться равнодушным к постоянным запретам не мог. В голосе его прозвучал холод:
— Не понимаю, ван‑е, к чему всё это. Я ухаживаю за старшей госпожой — это дело между мной и ею. Вы же, простите, всего лишь её деверь. С чего вдруг такая забота?
Вэй Юнь промолчал.
Эти слова он ненавидел больше всего. «Он всего лишь её деверь». Почему же тогда сердце не может отпустить? Разве не он делил с ней постель? Если бы не обстоятельства…
Его взгляд потемнел. Янь Юньлан заметил перемену и нахмурился.
— Ван‑е, вы вмешиваетесь так настойчиво… ради чего? Дайте хотя бы объяснение.
— Объяснение? — Вэй Юнь поднял глаза и тихо усмехнулся. — Скажи, если я назову причину, ты отступишь?
Янь Юньлан замер, постукивая веером по ладони. В его взгляде мелькнуло догадливое недоумение.
Тогда Вэй Юнь поднялся, подошёл к нему и опустился на одно колено рядом. Голос его прозвучал спокойно:
— Хочешь знать причину — я скажу.
Он посмотрел прямо в глаза Янь Юньлану.
— Я люблю её.
Янь Юньлан резко вскинул голову, но в тот же миг Вэй Юнь выхватил кинжал и вонзил его в стол.
— Я люблю её, как жену, — произнёс он твёрдо. — И не потерплю, чтобы кто‑то другой посмел на неё покуситься. Этого достаточно?
Янь Юньлан смотрел на него, не находя слов.
А в соседней комнате Лю Сюэян зажала рот ладонью, боясь выдохнуть. В голове у неё звучала лишь одна мысль: «Безумие. Этот мальчишка — безумец!»
