Так было и в резиденции старшей принцессы. Однако Чу Юй знала: та всегда любила деньги. Не меняя выражения лица, она незаметно вложила серебряные слитки в руку слуги, пришедшего к ней навстречу, и тихо сказала:
— Я знаю правила принцессы. Всё зависит от её воли, а это лишь знак уважения.
Слуга, ничуть не удивившись, ловко спрятал серебро в рукав и вежливо проводил её к выходу.
Обойдя одиннадцать домов высоких сановников, Чу Юй заметила, что уже стемнело. Тогда она тайно направилась к тюрьме. Чу Юй показала стражникам табличку рода Чу и, раздав серебро, добилась короткого свидания.
Вэй Юнь содержался отдельно. Когда Чу Юй вошла, он сидел у решётки, в тюремной одежде, с распущенными волосами и бледным лицом. Увидев её, он улыбнулся:
— Невестка, как быстро ты пришла.
Она молчала и внимательно осмотрела его. Один из стражников услужливо сказал:
— Малая госпожа, говорите скорее, я посторожу.
Чу Юй кивнула и мягко ответила:
— Благодарю, господин.
Позади подошла Вань Юэ и передала серебро. Стражник отмахнулся, бормоча:
— Ничего, ничего, — и, отступив, оставил их одних.
Вань Юэ вручила хозяйке короб с едой и тоже отошла. В камере остались только Чу Юй и Вэй Юнь.
— Тебя не били? — спросила она, глядя на него с тревогой.
— Нет, — усмехнулся он. — Всё-таки под самым троном, да и я невиновен. Что они могут со мной сделать?
Чу Юй не ответила. Она подошла к решётке, раскрыла короб и передала блюда и сладости:
— Если проголодаешься, поешь. Пирожные и булочки спрячь, не знаю, когда смогу тебя вытащить… не голодай.
Вэй Юнь вздохнул:
— Невестка, ты говоришь так, будто сама сидела в Небесной тюрьме. Здесь не звериное логово. Ем, сплю, отдыхаю.
А ведь она сидела.
Чу Юй на миг оцепенела, вспомнив прошлую жизнь. Перед дворцовым переворотом, когда она была женой Гу Чушэна, ей тоже заточили в этой тюрьме. Те дни не имели ничего общего с лёгкостью, о которой говорил Вэй Юнь.
Она сжала губы, ничего не ответила, лишь сунула ему пирожные.
Он понял, что она не верит, и поспешил добавить:
— Правда, я только что спал, ты меня разбудила…
— На полу кровь, — тихо сказала Чу Юй.
Вэй Юнь вздрогнул.
— С самого начала ты не менял позы, — продолжила она холодно. — Вэй Юнь, встань.
Он молчал.
— Встань! — повторила она.
Он не пошевелился. Тогда её взгляд упал на его ноги. Вэй Юнь натянуто улыбнулся:
— Пустяки… просто подвернул ногу.
— Кость не треснула? — спросила она, опуская глаза.
Открыв нижний ярус короба, Чу Юй достала несколько свёртков:
— Здесь лучшие лекарства из дома. Спрячь их. В стенах камеры есть подвижные кирпичи. Многие заключённые выдолбили за ними ниши. Спрячь туда. Я постараюсь вытащить тебя как можно скорее. Но сначала скажи мне правду, что произошло?
Вэй Юнь молчал. Чу Юй сжала короб, сдерживая волнение.
— Перед походом я предупреждала: не преследовать остатки врага, действовать осторожно. Почему же вы всё-таки погнались и были уничтожены в Байдигу?
— Я не знаю… — хрипло произнёс он.
Чу Юй нахмурилась.
— Я и сам не понимаю, — продолжал он, качая головой. — Отец и братья никогда так не поступали. Не знаю, что на них нашло. Будто околдованы. Я пытался отговорить, но отец настоял, а меня наказал, велел считать провиант. Они ушли. Перед уходом старший брат сказал, что всё не так, как я думаю, и чтобы я не тревожился. А потом…
Голос его дрогнул.
Чу Юй слушала спокойно, но твёрдо сказала:
— Маленький седьмой, не печалься. Расскажи по порядку с того момента, как почувствовал неладное.
