Услышав эти слова, старшая принцесса внимательно окинула Чу Юй взглядом.
Она, разумеется, знала, зачем та пришла и позволила войти лишь потому, что уже всё обдумала. Прогуливаясь с Чу Юй по саду, принцесса медленно произнесла:
— Хорошо, если малая госпожа Вэй сумеет отпустить прошлое. Жизнь ведь долга. После того, как ты устроила ту сцену у ворот дома Вэй, о тебе пошла добрая слава, теперь можешь не тревожиться. С таким нравом и лицом, как у малой госпожи Вэй, дорога впереди не будет слишком трудна.
Когда речь заходит о «дороге» женщины, всем ясно, что речь идёт о замужестве и детях. Чу Юй понимала, что слова принцессы — не просто утешение, но и предостережение. Она уже достаточно вмешивалась в дела рода Вэй, и, получив выгоду, должна знать меру.
По поведению Се-тайфу было видно, что государь всё ещё колеблется. Для принцессы не составляло труда подать совет, способный склонить его решение, но её сдерживало одно — в этом деле был замешан наследный принц. А ведь её единственная дочь как раз обручена с ним, и идти против будущего зятя она не могла.
Однако дар, что принесла Чу Юй, был слишком велик, чтобы легко от него отказаться. Принцесса не находила покоя, и потому решила встретиться с Чу Юй лично. Вдруг та выскажет иные просьбы, не противоречащие интересам принца. В таком случае всё можно было бы уладить.
Например, помочь девушке найти достойного мужа.
Она мягко уговаривала Чу Юй, но та лишь улыбнулась:
— У меня есть А-Цзюнь, и этого достаточно. Больше ни о чём не думаю. В доме Вэй остались младший дядя Вэй Юнь и пятеро детей. Ему всего четырнадцать, я не могу оставить их без присмотра, да и думать о другом некогда.
Чу Юй вздохнула:
— Не стану ходить вокруг да около, Ваше Высочество. Вы и сами понимаете, о чём я. Если принцесса согласится, всё, что обещала А-Юй, немедленно будет доставлено в ваш дворец. Если же нет, что ж, значит, такова судьба рода Вэй.
На лице принцессы мелькнуло смятение, она хотела что-то сказать, но Чу Юй подняла руку, прерывая:
— Не спешите с ответом, Ваше Высочество. Подумайте хорошенько, всё взвесьте, а потом велите позвать меня.
Принцесса на миг растерялась от серьёзности её тона. Чу Юй воспользовалась этим, поклонилась и удалилась.
Сделав большую часть задуманного, она почувствовала, как напряжение отпускает. Она уже велела готовить всё необходимое, чтобы вновь навестить Вэй Юня в Небесной темнице, как вдруг снаружи донеслось объявление. Приехала её мать, и с ней Чу Цзинь.
Чу Юй нахмурилась. По воспоминаниям, визиты матери редко приносили радость. Но раз уж та пришла, у неё не было ни повода, ни права держать её у ворот.
Госпожа Се Юнь вошла торопливо, ведя за собой Чу Цзинь. Чу Юй поднялась навстречу, сдержанно улыбнулась и взяла мать за руку:
— Мама, что привело тебя?
Се Юнь на миг опешила. В её памяти эта дочь всегда была порывистой, смеялась громко, как мальчишка, а, когда сердилась, могла и кнутом хлестнуть. А теперь перед ней стояла спокойная, собранная женщина, которая, даже не радуясь, умела улыбнуться и спросить с достоинством: «Мама, что привело тебя?»
От таких перемен глаза Се Юнь наполнились слезами. Она сжала руку дочери, долго не могла вымолвить ни слова, а потом хрипло прошептала:
— Ты натерпелась, дитя моё…
Чу Юй молчала. Ещё недавно она готовилась встретить мать с раздражением, но, услышав эти слова, вдруг ясно осознала: перед ней не та Се Юнь, что в прошлой жизни. Всё ещё не случилось: ни предательства, ни боли. Сейчас это просто её мать.
Да, может быть, в сердце она больше любит Чу Цзинь, но всё же любит и её. И, если бы не пришлось выбирать между дочерьми, ради Чу Юй она пошла бы и в огонь. Наказывать человека за то, чего он ещё не совершил, — слишком жестоко.
Чу Юй опустила взгляд и тихо покачала головой:
— Не было мне тяжко. Всё, что делаю, — как должно.
— Ах, бедная моя дочь… — Се Юнь не сдержала слёз. — Я давно хотела тебя навестить, да отец твой не позволял: мол, не мешай. Разве может мать быть помехой ребёнку? Хотела лишь взглянуть на тебя и вот, пришла.
Чу Юй не ответила. Она уже отпустила всех слуг, оставив лишь Чан Юэ и Вань Юэ, которые, зная нрав госпожи Се, спокойно подавали чай и слушали её бесконечные жалобы.
