В доме Лу стояли три кабинета на втором этаже: один — личный, где Лу Чжихун занимался делами; другой — общий, семейный; а третий, небольшой, принадлежал Лу Нянь, и именно там она обычно проводила время.
Раньше, во время дополнительных занятий, она занималась именно в общем кабинете.
Цинь Сы шел позади нее на полшага.
И вдруг, неведомо почему, девушка словно подчиняясь какому-то внутреннему порыву, свернула, изменив направление.
Был август. Солнце жгло нещадно. В саду дома Лу на ветках колыхались цветы османтуса, их тени ложились на коридор тонким кружевом, источая слабый, едва уловимый аромат. Из стороны пруда доносился легкий прохладный ветерок, несущий влажное дыхание воды.
Цинь Сы шел молча, взгляд его скользнул от окна к полу. Место казалось одновременно знакомым и чужим. Сколько лет прошло с тех пор, как он покидал этот дом?
Он вспомнил их разговор с Лу Чжихуном. Он всегда умел сдерживаться, и тогда тоже сохранил невозмутимость. Лу Чжихун ничего не заподозрил, и Цинь Сы получил обещание — допуск в корпорацию Лу. Но это все еще было лишь обещание.
Они не обменялись больше ни словом. Лишь когда дошли до конца коридора, Лу Нянь взялась за дверную ручку и ровным тоном произнесла:
— Пришли.
Она открыла дверь.
Яркий солнечный свет ворвался в комнату.
Это был уютный, по-девичьи аккуратный кабинет. Две стены занимали книжные полки, аккуратно заставленные томами. В углу стоял мольберт, рядом — коробка с красками, кисти и другие принадлежности для рисования.
У окна помещался маленький клетчатый диван кремового цвета и столик. Здесь она иногда пила чай по вечерам.
В центре стоял письменный стол. Комната дышала теплом и мягкостью, пропитанная легким ароматом, смесью цветов и книжных страниц. На полу валялась плюшевая собачка.
Она закрыла дверь.
В тишине утреннего часа щелчок замка прозвучал особенно ясно и хрупко. Теперь в комнате были только они.
Лу Нянь вовсе не думала о занятиях. В голове роились вопросы один за другим. Ей хотелось прижать его к стене и заставить выложить всё.
— Ты ведь собирался остаться в Аньчэне, — сказала она, стараясь говорить спокойно. — Почему передумал? Тогда ты звучал так уверенно.
Юноша ответил холодно:
— Я пришёл заниматься с тобой.
То есть, все его дела — не её забота, так?
Лу Нянь едва не рассмеялась от злости. Они ведь выросли вместе, всё-таки друзья детства. Даже камень бы растаял за столько лет.
После их последней ссоры, когда они почти разорвали отношения, он вдруг снова появился в её доме без объяснений, без извинений.
— Заниматься? — переспросила она, опускаясь на диван и подперев подбородок рукой. — Тогда я, пожалуй, должна узнать, насколько ты хорош. Можно?
Она подмигнула.
— А то как понять, справишься ты или нет?
На ней было лёгкое домашнее платье, ведь стояла жара. Прозрачные рукава соскользнули, открыв тонкое, изящное запястье.
Комната была замкнута, воздух густел.
Юноша опустил ресницы, губы его сжались в тонкую линию. С её места было видно резкий изгиб его подбородка. Он не ответил, словно не слышал.
Он достал учебник и, по-прежнему с безразличным лицом, сжал корешок книги так сильно, что побелели суставы.
— Справлюсь — узнаешь, — произнёс он ровно.
Голос его звучал глухо, без тени эмоций.
Лу Нянь кипела. Ей хотелось вцепиться ему в руку и хоть так разрядить злость, но она сдержалась. Девушка напомнила себе быть спокойной. Если он холоден — она ответит тем же.
Письменный стол был широким, вполне достаточно для двоих, но перед ним стоял лишь один стул. Видимо, тот, что она обычно занимала. Мягкая подушка на сиденье еще хранила следы её привычек.
Она достала учебники из сумки, будто всё происходило совершенно естественно.
Юноша продолжал стоять прямо, как струна.
— Стул, — сказал он.
— А? — обернулась она.
Слегка наклонившись, девушка обнажила белую, гладкую шею. Волосы, собранные в пучок, выбились мелкими прядями и мягко касались кожи.
Он произнёс сдержанно:
— Тут только один стул.
— Ах да, — спохватилась она, выпрямившись с книгой в руках. — Обычно ведь я одна.
У телефона на столе был внутренний номер. Она набрала:
— Мяо-Мяо? Принеси, пожалуйста, в маленький кабинет ещё один стул. Когда Мяо-Мяо пришла, в её глазах мелькнуло удивление. Она знала, что в этот кабинет обычно никто, кроме Лу Нянь, не входил. Порой девушка проводила там целые ночи.
Служанка окинула юношу внимательным взглядом.
Черты его лица казались ей смутно знакомыми, но вспомнить, где она его видела, не смогла. Очень красивый. И именно тот тип, что наверняка по вкусу Нянь.
Мяо-Мяо улыбнулась:
— Тогда я велю принести ещё и чаю.
— Спасибо, — кивнула Лу Нянь, провожая её к двери.
Занятие наконец началось. Юноша взял её учебник по математике и открыл оглавление.
— Что ты не понимаешь?
Девушка, опершись на ладонь, невинно взглянула на него:
— Всё непонятно.
Он сжал губы.
— Достань прошлую контрольную.
Обычно Лу Нянь была спокойной и доброжелательной, и все репетиторы говорили с ней тихо и мягко, боясь задеть.
Она достала тетрадь и впервые отметила, что цифра «91» на листе из ста пятидесяти возможных баллов выглядит слишком вызывающе. Щёки её запылали.
К счастью, Цинь Сы не стал ничего говорить. Он быстро пробежал глазами по её контрольной, и, едва взглянув, уже понял, в чём дело.
Он безошибочно определил, где именно она теряет больше всего баллов, и, перелистнув тетрадь до конца, начал объяснение с тех самых сложных задач.
К удивлению Лу Нянь, объяснял он удивительно чётко.
