Они вышли вместе, он впереди, а она позади. Воздух между ними был густым от неловкости.
— Я сегодня к бабушке Лань, — тихо сказала Лу Нянь. — А ты ведь должен на практику?
Он не ответил.
— Я сегодня уезжаю, — добавила она, прикусив губу. — Только, пожалуйста, не говори моему отцу, ладно?
— Мне неинтересно, — отозвался он.
Это были первые слова, что он произнёс после вчерашнего. Лу Нянь облегчённо вздохнула. Цинь Сы всегда держал слово. Раз обещал, то выполнял, даже сказанное сквозь зубы.
Она хромала, рюкзак тянул плечи. Цинь Сы шёл чуть позади, потом вдруг снял у неё с плеча тяжёлый рюкзак и поддержал за локоть. Его пальцы были прохладны, но сильными. Стоило ему коснуться её, идти стало легче, боль в ноге утихла.
Он не отпустил, и они вместе направились к клинике.
— Э? — удивилась она.
Помощь от него казалась чудом. Она всегда думала, даже если бы она умерла у него на глазах, он не пошевелил бы и бровью.
Он не смотрел на неё, взгляд устремлён вперёд, губы сжаты, лицо напряжено.
Она молчала, но уголки губ невольно дрогнули. Почему‑то на душе стало тепло, словно утренний ветер наполнил парус.
Врач перевязал рану:
— Девушка, ближайшие дни поменьше ходите. У нас тут условия простые, дома потом сходите в больницу, купите мазь от шрамов.
Рана заживала хорошо, но доктору было жаль. Такая красивая нога, гладкая, как нефрит, а если останется шрам, будет словно пятно на камне.
— Спасибо, доктор, — сказала Лу Нянь.
— Лекарство ваш друг уже взял, — добавил он. — Если тяжело идти, пусть он вас донесёт.
Лу Нянь смутилась. Просить Цинь Сы не решалась, но он и без слов ждал у двери, с пакетом лекарств в руках.
— Почему ты вдруг стал таким добрым? — не удержалась она.
Её большие глаза блестели, голос звучал искренне:
— Совсем не похож на тебя.
Он нахмурился и вернул ей пакет.
— Прости, — поспешно сказала она. — Я не то хотела сказать, ты всегда был… очень хорошим.
— Хватит, — сквозь зубы произнёс он и снова взял у неё лекарства.
Она послушно замолчала.
Они дошли до дома Цю. Цинь Сы остановился у ворот, не собираясь входить.
Дверь открылась. Цю Ли уже ждал.
— Нянь‑Нянь, — мягко сказал он, заметив её ногу. — Почему не позвала меня утром?
— Хотела, чтобы ты поспал, — улыбнулась она.
— Я хотел пойти с тобой. Всё‑таки ты сегодня уезжаешь. — Он говорил спокойно, но в голосе звучала грусть.
Она давно не знала этого чувства тёплой заботы. Лу Нянь шагнула в дом, но вдруг обернулась.
— А…
Цю Ли проследил за её взглядом. У ворот, под клёном, стоял высокий, худой юноша, Цинь Сы. Он не собирался подходить.
— Это твой друг? — спросил Цю Ли.
— Наверное… — неуверенно ответила она.
— Позовёшь его?
В этот момент из дома вышел Чжао Яюань, зевая. Увидев Цинь Сы, он удивился.
— Я его знаю, — сказал он. — Он пришёл ко мне.
Цю Ли кивнул:
— Тогда идите, я приготовил завтрак.
Когда ворота закрылись, Чжао Яюань повернулся к Цинь Сы:
— Что ты здесь делаешь?
— Практика, — коротко ответил тот.
— В компании Лу?
— В Фэнхэ.
— Понятно. — Чжао Яюань прищурился. — Говори, чего хочешь.
— Чтобы она вернулась, — спокойно сказал Цинь Сы.
— Она и так сегодня уезжает.
— А потом? С тобой поедет дальше? Ты уверен, что с её ногой это возможно?
Чжао Яюань замолчал.
— Я отвезу её к Лу Чжихуну, — сказал Цинь Сы. — Скажем, что встретились в Фэнхэ.
Чжао Яюань понял: тот хочет прикрыть их поездку. Значит, не шпион, просто ищет способ заслужить доверие Лу.
— Хорошо, — сказал он после паузы. — Я останусь здесь, а ты отвези её. Только присмотри за ней в дороге.
— Я не нянька, — холодно бросил Цинь Сы.
— Как знаешь, — усмехнулся Чжао Яюань.
Завтрак у Цю Ли был простым, но вкусным: пшённая каша, маринованные овощи, корзинка булочек в форме кроликов.
Цю Ли молча наблюдал, как она ест, время от времени подкладывая ей еду.
После завтрака пришла пора прощаться.
— Ты правда не поедешь со мной? — спросила она. — Папа был бы рад тебя увидеть.
— Нет, — мягко ответил он. — Здесь мой дом, я останусь с бабушкой.
Лу Нянь прикусила губу, чувствуя странную грусть.
— Мы ведь жили здесь, когда были детьми?
Он улыбнулся:
— Всё прошло. Я счастлив здесь.
Она кивнула.
— Береги себя, — сказал он.
Глаза её увлажнились, но она заставила себя улыбнуться:
— Конечно.
— Ты ещё приедешь?
— Обязательно, — ответила она. — А если захочешь — приезжай в Аньчэн.
Он улыбнулся в ответ:
— И ты, если будет тяжело, можешь опереться на меня.
Он всегда хотел, чтобы она нуждалась в нём. При этом юноша теперь понимал, как между ними уже лежали годы разлуки, и всё, что осталось, — это лишь лёгкая тень родства.
