— Ну вот, почти всё решено, — сказал Мин Хун. — Не зря ты столько лет трудился. Осталось дочистить корпорацию Лу. Пора сменить кровь.
Цинь Сы умел ждать и скрываться. Терпение было его второй натурой.
До помолвки оставалось два дня.
Лу Нянь никогда прежде не проходила через подобное. Без матери, она не знала всех условностей.
Семья Чжао не проявляла активности. Чжао Яюань стал реже появляться, будто был занят. Говорили, что он взял отпуск.
Раньше её дни рождения отмечались с размахом: гости, платье на заказ.
Теперь, когда род Лу переживал кризис, а Лу Чжихун лежал в больнице, всё изменилось. Лу Нянь каждый день навещала отца, старалась держать дом, улаживать дела, помогать полиции, договариваться с врачами. За несколько дней она вымоталась до изнеможения, но средства пока оставались.
Она благодарила себя за предусмотрительность, так как начала копить заранее.
Вернувшись домой, она быстро умылась и легла.
В эти дни Цю Ли тоже жил дома, стараясь помочь.
Когда он убедился, что Лу Нянь уснула, вышел на балкон и позвонил Чжао Яюаню:
— Яюань, как у вас дела?
— Целый день уговаривал, — устало ответил тот.
Как бы ни был он своеволен, в семье Чжао он оставался младшим сыном, не властным решать всё сам. Большинство старших были против помолвки: положение Лу шаткое, а Чжао Тинъюань открыто возражал, утверждая, что Лу Нянь не любит Яюаня, и брак принесёт лишь убытки.
— До церемонии два дня, — тихо сказал Цю Ли. — Успеешь всё уладить?
— Не доверяешь мне? — попытался улыбнуться Яюань.
— Нянь-Нянь я пока не посвящал, она ничего не знает. Но даже если всё пройдёт, не придётся ли ей потом терпеть унижения?
— Она будет моей женой, — резко ответил Яюань. — Никто не посмеет её обидеть.
Цю Ли покачал головой:
— Я не хочу, чтобы она страдала.
— Чёрт бы побрал этих стариков, — выругался Яюань, взъерошив волосы.
До помолвки оставалось совсем немного, но большинство родственников всё ещё возражали. Он не смел звонить Лу Нянь, лишь пытался убедить семью.
Утром, выходя из дома, он столкнулся с Чжао Тинъюанем.
Тот улыбался:
— Дедушка зовёт тебя в кабинет.
Яюань нахмурился, но пошёл.
В кабинете его ждал Чжао Цюань: старый, но крепкий, с прямой спиной.
— Дедушка, — сказал Яюань, — я занят, что-то срочное?
— Неблагодарный, — нахмурился старик. — Всё ещё возишься со своей помолвкой?
— А что, нельзя?
— Посмотри, кто в доме согласен. Чего ты добился?
— Если вы согласны, этого достаточно.
— Глупости! — отрезал Чжао Цюань. — Сегодня утром звонил Лу Чжихун. Они сами отказались.
— Почему? — Яюань побледнел.
— Спроси у него. Или у его дочери. Но факт есть факт, они передумали.
Яюань выскочил из кабинета.
Лу Нянь в тот момент сидела с Цю Ли, рисовала эскиз и не заметила, как он вошёл.
На плите варилась каша.
— Она хочет подзаработать, — тихо сказал Цю Ли. — Времени мало, старается не терять ни минуты.
Карты отца были заморожены, лечение дорогостоящее. Всё держалось на её сбережениях.
— У меня есть деньги, — сказал Яюань. — Не нужно так.
— Мы и так слишком многим тебе обязаны, — покачал головой Цю Ли. — Да и твоя семья…
Он осёкся, вспомнив слова Чжао Цюаня.
Лу Нянь подняла голову:
— Яюань, ты пришёл.
Она выглядела усталой, но голос звучал бодро.
Яюань долго молчал, потом сказал:
— Нянь-Нянь, твой отец сегодня позвонил моему деду. Он отказался от помолвки.
— Что? — она застыла.
— Я сам не понимаю.
— Он мне ничего не говорил! — Лу Нянь схватила телефон, но дозвониться не смогла. — Я поеду в больницу.
