Шестой год эры Тяньли, Праздник фонарей.
В шестой год Тяньли, накануне Праздника фонарей, Лу Нянь вновь готовилась покинуть дворец.
По правилам, принцессе, ещё не выданной замуж, выходить за стены дворца без особой причины не дозволялось. Но ей благоволила Чанъи, их связывала искренняя дружба. После ранней смерти матери Чанъи Императрица не проявляла к ней ни участия, ни заботы. Лу Нянь имела редкую возможность навещать подругу и прикрывалась этим дозволенным предлогом.
— Всё благополучно, — передали Лу Нянь слова Чанъи. — Ли Чэндуань уехал. На Праздник фонарей выйди из дворца, давай вместе полюбуемся луной?
Лу Нянь с радостью согласилась. После нескольких таких вылазок она уже знала, как действовать, чтобы не вызвать подозрений.
Переодевшись, она собралась тайком покинуть дворец. Ни Тиин, ни Синьюй с собой она не взяла, остался лишь Цинь Сы, и его присутствие всегда придавало ей спокойствия.
После замужества Чанъи не получила отдельного дома и жила с семьёй Ли. Но даже после свадьбы Ли Чэндуань не изменил своей ветреной натуры. Чанъи не питала к нему чувств и не желала вмешиваться, а потому его разгульство лишь усиливалось. Он редко бывал дома, и супруги жили, по сути, в холодном отчуждении.
Лу Нянь навещала её несколько раз. Ли Чэндуань ни разу не оказался на месте. Двор Чанъи выглядел всё более пустынным и безжизненным. К счастью, хозяйка не показывала, что страдает, и Лу Нянь не решалась касаться этой темы, боясь задеть больное.
Цинь Сы, как всегда, был молчалив. В чёрном одеянии, он шёл за ней на шаг позади, не нарушая границ, но его тень рядом делала путь надёжным.
В Праздник фонарей улицы кипели весельем. Это был единственный день в году без комендантского часа. Люди выходили толпами смотреть на огни, запускать фейерверки, и город сиял, словно в золотом сне.
Лу Нянь любила этот живой, тёплый шум. Она купила несколько изящных фонарей, решив подарить один Чанъи.
— Красиво? — спросила она, улыбаясь, покачивая перед лицом Цинь Сы фонарик в форме белого кролика.
— Красиво, — ответил он без промедления.
— Тогда это тебе. — Лу Нянь сунула фонарь ему в руки. Увидев, как он растерялся, она не удержалась от смеха. — Очень на тебя похож, — добавила она, лукаво глядя то на фонарь, то на него.
«Особенно, когда я тебя дразню», — подумала она, но не сказала вслух.
Уши Цинь Сы порозовели. Он отвёл взгляд, но всё же молча принял подарок и бережно поднял фонарь.
Чанъи встретила её одна. Отослав служанок из рода Ли, она оставила лишь старую доверенную из своего приданого.
— Вот, — Лу Нянь показала купленные безделушки.
— Я бы тоже хотела выйти, — с лёгкой завистью сказала Чанъи. — Гулять по улицам, дышать свободно — какая радость.
— Ещё не поздно. Хочешь, пойдём вместе? — предложила Лу Нянь. — Цинь Сы со мной, он нас защитит.
— Нет уж, — вздохнула Чанъи и кивнула в сторону заднего двора. — Там всё твердят, что мне пора родить. Если я ещё и на улицу выйду, разговоров не оберёшься.
Свекровь и без того была ею недовольна, считала, что Чанъи недостойна её сына, пользы семье не приносит. Два года в доме Ли, и всё безрезультатно.
Лу Нянь смутилась. Ей было неловко говорить о таких вещах.
Чанъи усмехнулась холодно:
— Он ночует неизвестно где. От кого же мне забеременеть, от ветра?
Лу Нянь тихо сжала её ладонь.
— Мужчины… ни один не стоит доверия, — сказала Чанъи. — Если бы можно было, я бы лучше всю жизнь прожила с сёстрами, чем с мужем.
Цинь Сы стоял в тени, словно растворившись в темноте.
Лу Нянь пробыла у Чанъи несколько часов, рассказывая о дворцовых новостях и городских мелочах. Подруга немного повеселела, но, заметив её усталость, Лу Нянь собралась уходить.
— Не провожай, — сказала она, тревожно глядя на бледное лицо Чанъи. — Отдохни, береги себя.
Когда Чанъи уснула, Лу Нянь тихо вышла. Радость от вечерней прогулки почти исчезла.
У ворот она столкнулась с мужчиной. Запах вина ударил в нос. Белая парча, сложенный веер, манеры щеголя, но в узких глазах и густых бровях таилась неприятная, злая тень. Лу Нянь сразу ощутила отвращение.
Он, видимо, принял её за другую и раздражённо буркнул:
— Что стоишь? Опять хочешь…
Договорить он не успел. Мужчина узнал её и, протрезвев, поспешно поклонился:
— Ваше Высочество, принцесса Дуаньи.
Лу Нянь не стала отрицать. Она уже догадалась, это и есть Ли Чэндуань, муж Чанъи.
Он разглядывал её с нескрываемым удивлением. Сёстры по крови, но как же различны: Дуаньи — известная красавица столицы, а Чанъи — бледная тень. В душе его мелькнуло сожаление. Раз уж всё равно жениться на принцессе, почему не на этой?
— Уходите уже? — спросил он, подходя ближе. — Чанъи часто одна, а я всё в делах. Хорошо, что вы её навещаете, я очень признателен.
Он протянул руку, будто собирался коснуться её запястья.
