Даже если бы с деньгами не было проблем, даже если бы Цинь Сы мог помочь снять номер, ей нельзя было исчезать на всю ночь.
Она ведь лишь на время выскользнула из особняка. Если не вернётся до утра, Чжан Цюпин обязательно заметит. Тогда всё станет известно Лу Чжихуну, и он поднимет всех слуг, чтобы выследить её. А может, достанется и Цинь Сы.
Она просто не имела права рисковать.
— Спасибо тебе, — тихо сказала она.
Он будто остыл и отстранился.
— Как хочешь, — бросил он коротко.
Лу Нянь ощутила укол вины. Он пришёл, помог, выслушал, а она теперь вот так отступила и не могла даже объяснить, почему.
Слова путались в голове, чувства смешались, тревога жгла изнутри. Наконец, собравшись с духом, она произнесла:
— На самом деле… позавчера Чжао Яюань рассказал мне кое-что…
Она всё ещё колебалась. Если действительно хотела докопаться до правды, то, пожалуй, проще было бы расспросить его, а не Лу Чжихуна, но готова ли она услышать эту правду?
Сейчас она чувствовала себя потерянной, словно маленькая лодка в осеннем шторме, брошенная волнами наугад.
— Чжао Яюань? — переспросил Цинь Сы.
— Младший брат Тинъюаня… — объяснила она, спохватившись. — Ты, может, не знаешь.
Она и сама толком не понимала, что происходит, а если втянет его, всё может закончиться плохо.
В глубине души Лу Нянь боялась Лу Чжихуна. Боялась, что тот способен причинить зло Цинь Сы.
Он не ответил. Юноша молчал долго, и она не заметила, как изменилось выражение его лица.
Они стояли под дождём, слушая равномерный перестук капель.
Наконец он сказал:
— Я ухожу.
Она стояла, завернувшись в чужое пальто, и молча смотрела, как он отходит прочь.
Дождь усиливался, ветер пробирал до костей. От слабости и холода у неё немели руки и ноги. Ни одежда, ни зонт не могли дать того тепла, которое исходило от человеческого тела.
Её охватила такая безысходная пустота, что вдруг захотелось просто, по-детски, чтобы кто-то обнял.
Пусть даже он.
Если бы Цинь Сы хоть немного смягчился, хоть на миг, наверное, это было бы так просто, так правильно.
Но реальность оставалась холодной. Он даже не позволил ей коснуться его.
И всё же, произнеся «я ухожу», он не двинулся с места.
Цинь Сы стоял неподалёку, спиной к ней, под дождём. Его силуэт был высоким и тонким. Свет молнии на мгновение высветил его острый, строгий, почти нереальный профиль.
Он был близко, но всё равно за гранью.
Лу Нянь сжала пальцы, глядя в землю.
— Да… уже поздно. Возвращайся. И будь осторожен, — сказала она наконец.
Она не хотела, чтобы он уходил, но здравый смысл не позволял задерживать его дольше.
Он, кажется, кивнул, или, может, просто не ответил.
Она втянула носом воздух и стояла одна, глядя, как он уходит в темноту.
Тот самый силуэт, исчезающий под дождём… точно так же, как и тогда, когда он появился.
И вновь она осталась одна с ветром, с дождём и со своим безмолвным сердцем.
Особняк семьи Чжао.
Это была старая усадьба, расположенная в западной части Аньчэна. Место по-прежнему считалось престижным, но дом, давно покинутый хозяевами, уже утратил былое великолепие. Внутри всё выглядело добротно, хотя отделка, местами потемневшая и выцветшая, говорила о прошедших годах. Старые слуги разошлись кто куда: одни по домам, другие на покой, и теперь особняк казался чересчур просторным для двух молодых жильцов.
Однако в этот вечер в доме было оживлённее, чем обычно.
После тихого ужина на двоих Су Цинъю и Чжао Тинъюань сидели в гостиной с чашками чая.
— Наш повар привык готовить по домашним рецептам, — сказала Су Цинъю с мягкой улыбкой. — Не знаю, придётся ли тебе по вкусу. Если что-то не понравилось, скажи, я попрошу в следующий раз изменить меню.
— Всё было отлично, — ответил Чжао Тинъюань. — Я, в общем, неприхотлив. Это у Яюаня вкус сложный, всегда придирается.
Младший брат сегодня отсутствовал, сказал, что встретится с друзьями.
— Тогда хорошо, — отозвалась Су Цинъю, пригубив чай. З
атем, как будто между прочим, она спросила:
— Говорят, вы уже встречались с кем-то из семьи Лу?
Чжао Тинъюань замер, осознав, что речь идёт, должно быть, о том вечере, когда они с братом обедали вместе с Лу Яном и Лу Нянь.
Он ещё не успел ответить, как в доме с грохотом хлопнула дверь.
Через несколько секунд в гостиную вошёл Чжао Яюань. Наушники болтались у него на шее, в руках — блюдо с фруктами.
— Когда ты вернулся? — удивился брат.
Яюань молча поставил тарелку на журнальный столик с таким звуком, будто бросил её.
— Давно уже, — сказал он, глядя прямо на Су Цинъю. Взгляд его был колючим, почти враждебным. — Вот, решил вас угостить.
— Не балуйся, — мягко одёрнул его Чжао Тинъюань.
Он знал, что брату с его вспыльчивым нравом подносить фрукты — дело немыслимое.
Су Цинъю повела себя как настоящая леди. Она сделала вид, что не заметила ни холодности, ни тона:
— Спасибо.
Затем, словно ничего не произошло, юная девушка продолжила:
— Значит, на следующей неделе приходите ко мне в гости. Родители давно хотят пригласить вас к себе, поужинаем вместе.
Она обернулась к Яюаню и добавила с лёгкой улыбкой:
— И ты приходи, попробуешь, как готовит наш повар.
Когда-то семьи Су и Чжао связывали тесные деловые отношения и вполне дружеские связи, но потом род Су потерял влияние, оказался на грани банкротства и искал поддержки. Именно Чжао пришли им на помощь: дали гарантию банку, помогли выплатить долги. С тех пор семья Су хранила благодарность, а наличие дочери примерно одного возраста с братьями Чжао лишь укрепляло эти узы.
— Хорошо, — охотно согласился Чжао Тинъюань. — Когда именно?..
— Я не пойду, — резко перебил его Яюань.
— Яюань! — прикрикнул брат.
— У меня нет времени, — с вызовом сказал тот. — В выходные я на дополнительных занятиях.
— На занятиях? Ты же выгнал последнего репетитора! — Тинъюань прищурился. — Где ты теперь найдёшь нового?
— Лу Нянь, — спокойно ответил Яюань.
— Кто?! — Тинъюань даже растерялся. — Лу Нянь?
Когда они успели подружиться? И вообще, она согласилась?
