Ночной ветер был прохладным, и, обдувая разгоревшиеся щёки, приносил ей лёгкое облегчение.
Они шли рядом по улице.
Город уже погрузился в ночную дымку. Вдали переливались неоновые огни, небосвод стал густо-синим, почти бархатным. Воздух в Аньчэне был чистым, над головой висела круглая луна. Улицы шумели: потоки машин, толпы людей.
— Тебе нравится Аньчэн? — вдруг спросила она.
— Что здесь может нравиться? — отозвался он спокойно, почти холодно.
Детский приют, где он вырос, находился не здесь. Его привезли в этот город уже после усыновления, и здесь начались годы боли и унижений.
Они, конечно, выросли вместе в Аньчэне, но для него этот город был не домом, а раной, памятью о страхе и одиночестве.
— Да, — тихо сказала Лу Нянь, глядя куда-то вдаль, — может, и правда лучше уехать. Оставить всё это позади и начать заново.
Слова её повисли в воздухе, и он снова замкнулся в себе. Казалось, с момента, как они вышли из ресторана, настроение его только ухудшалось.
Вдруг телефон в её сумочке завибрировал. Лу Нянь взглянула на экран. Почти девять вечера.
— Нянь-Нянь, ты где сейчас? — послышался голос Лу Яна.
Она украдкой посмотрела на Цинь Сы.
Он стоял немного поодаль.
Почему-то в его присутствии ей не захотелось притворно называть Лу Яна «братиком», в этом слове вдруг послышалась фальшь.
Она коротко сообщила адрес.
Подойдя к Цинь Сы, Лу Нянь сказала:
— Мне пора. Спасибо за вечер. Было очень приятно.
Она улыбнулась, и её тонкая фигура растворилась в свете уличных фонарей.
Он ещё долго стоял на месте, а потом тоже ушёл. Даже если нельзя быть рядом, всё равно он уже не мог представить жизнь без неё.
Его высокая и немного хрупкая фигура постепенно исчезла в потоке ночных теней. Шёл он прямо, не оглядываясь и только спустя долгое время жар, пылавший на лице, наконец улёгся.
— Хорошо провела вечер? — спросил Лу Ян, когда она села в машину.
— Угу, да, — ответила она устало.
— Что ели?
— Да так, перекусили где-то. Спасибо, что помог, — тихо добавила она.
— Конечно, — усмехнулся он. — В любых делах можешь на меня рассчитывать, ведь я твой брат.
Она откинулась на спинку сиденья, чувствуя, как по телу растекается усталость.
«Все люди эгоистичны, — подумала она. — Говорят красиво, заботливо, а на деле каждый думает только о себе».
Она знала, что через несколько месяцев Цинь Сы уедет, и, возможно, они больше не увидятся. В груди сжалось от тяжести и от пустоты.
«Так, наверное, и должно быть. Так для него лучше».
Она повторяла это себе всю дорогу, словно заклинание.
Экзамены закончились.
Поздно ночью, почти в полночь, Чжао Тинъюань вернулся домой. Весь вечер он провёл с Су Цинъю.
— Ты ещё не спишь? — удивился он, когда увидел свет в гостиной.
Перед телевизором, поджав ноги, сидел Чжао Яюань. В руках у него был геймпад, а лицо, наполовину освещённое экраном, наполовину скрытое тенью, казалось по-детски красивым и холодным одновременно.
— Не засиживайся до ночи, — сказал брат, включая верхний свет.
— Ты с той своей Су… как там? — не поворачиваясь, спросил Яюань.
— С Су Цинъю, — ответил старший. Он расстёгивал рубашку — на улице стояла жара. — Она хочет поступить в тот же университет, что и я.
— Тебе она нравится? — прямо спросил младший.
Чжао Тинъюань не стал отрицать.
Яюань бросил геймпад на диван.
— Скучно, — протянул он.
Эта девушка из семьи Су вызывала у него неприязнь с первой встречи. Она смотрела на него странно, настороженно, будто пыталась что-то понять.
В доме Чжао всё всегда было непросто. Старший сын — образец вежливости, мягкий, воспитанный, достойный во всех отношениях; младший — дерзкий, резкий, с дурной славой.
При этом все знали, что любимцем семьи был именно младший.
Хотя на людях братья казались дружны, бизнес Чжао стремительно рос, и никто не знал, как повернётся судьба дальше.
— Учись лучше и не забивай голову ерундой, — улыбаясь, сказал Тинъюань.
Яюань взглянул на него с лёгким презрением:
— Думаешь, я ребёнок? Через год мне восемнадцать.
Тот не обратил внимания.
— Кстати, — продолжил он, — мама просила передать, чтобы ты был… благоразумнее. Говорит, вокруг тебя слишком много девчонок.
— Что? — нахмурился Яюань. — С чего она это взяла?
— Не знаю, — усмехнулся брат. — Наверное, боится, что Нянь-Нянь узнает.
— …
Если бы не родство, он бы точно не сдержался.
— Ладно, — сменил тему Тинъюань, — ты ведь этим летом снова собираешься в Наньцяо?
Каждое лето, во время каникул, Яюань уезжал туда. Говорил, что навещает бабушку. Об этом знала вся семья.
Взгляд Чжао Яюаня вновь вернулся к экрану телевизора. Тонкие, изящные пальцы небрежно сжимали геймпад.
— Разумеется, — произнёс он с ленцой, будто мимоходом.
В этом году поехать было особенно необходимо.
Он собирался всё продумать заранее и подготовиться как следует. Ведь он уже давно дал Лу Нянь обещание. После выпуска, через год, он отвезёт её в Наньцяо.
