«Шаньлюцзюй».
Может из-за смерти Тао Наня людей сегодня в чайном доме было значительно меньше. А те, кто пришёл, говорили вполголоса.
Ли Сы вздохнул и пригубил чай.
Слепой старик рассказывал новую трагическую легенду «Сцепившиеся ветви». Это была история о преданной девушке, поверившей лживым словам подлеца и решившей, что её возлюбленный, новый государственный лауреат, предал её. В ночь перед его возвращением она покончила с собой. Юноша, узнав, впал в отчаяние и оставшуюся жизнь провёл в лачуге у её могилы.
Старик говорил так проникновенно, что слушатели вздыхали от боли. Рядом с ним девушка Вэй-эр отбивала ритм маленьким барабаном, его удары отзывались в сердцах слушателей.
На другом конце зала брат с сестрой показывали новый фокус, но А Шань был рассеян: не раз выдавал себя, и чайные гости его освистывали. А Шуй из последних сил довела представление до конца. Едва закончив, А Шань ухмыльнулся:
— Людей сегодня мало, хватит. Сестрёнка, я выйду подышу. Не жди меня к ужину!
— Брат, брат, подожди… — пока А Шуй собирала реквизит, А Шань уже выскочил из чайного дома.
Ли Сы смотрел ему вслед задумчиво.
Хозяин подошёл к А Шуй:
— А Шуй, куда это твой брат так рванул?
— Я сама не знаю, — тихо сказала она.
— Он вчера отдал мне долг, будто внезапно разбогател. Смотри за ним строго. Если он снова вляпается в игорном доме, ему конец, — напутственно сказал хозяин. А Шуй вдруг всё поняла, кивнула ему и сказала:
— Хозяин, я потом вещи соберу.
И устремилась за братом.
Игорный дом «Гаоцин».
— Брат Шань, тебе последнее время невероятно везёт! Сколько раз уже подряд выиграл, — льстиво говорил худенький игрок. — Остановись хоть сейчас, а то снова всё проиграешь.
— Проиграю и ладно. У брата Шаня теперь денег полно. Вот, возьми пять лянов, начнёшь игру, — сказал А Шань, ставший в игорном доме почти важной персоной. Худой игрок, упав ниц, взял серебро и радостно рассыпался в лести.
— Ха, ставлю крупно! — А Шань поднял руку, но его остановила чья-то рука сзади.
— Кто там, мать его?.. — взревел А Шань.
Он обернулся и увидел побелевшую от гнева А Шуй. Несколько мгновений он был ошеломлён.
— Сестрёнка… Я выиграл! Много выиграл! Нам больше не нужно будет унижаться, показывая фокусы. Я смогу содержать тебя…
Шлёп! А Шуй со всей силы ударила брата по лицу. А Шань оторопел. В глазах А Шуй блеснули слёзы, и она закричала:
— Ты мне не брат! Больше не брат! Ты подлец!
А Шуй выбежала из игорного дома. А Шань, держась за пылающую щёку, рванул за ней, но на входе ему преградил путь человек.
— Уйди! Не мешай! — выкрикнул А Шань, но вдруг узнал стоящего. Позади стоял стражник с мечом, грозно смотря на него.
— Чего вам нужно? — в тревоге спросил А Шань.
— Хотим пригласить тебя в тюрьму побеседовать, — сказал Сяо Нин, положив руку на рукоять меча.
А Шань похолодел, но его не посадили. Его вернули в «Шаньлюцзюй». Там уже была и А Шуй.
— Вы… вы что, денег с него требуете? — растерянно спросила А Шуй. — Я всё верну…
— А Шуй, твой брат у нас деньги не занимал, — мягко сказал Ли Сы, затем повернулся к А Шаню: — У тебя чудесная сестра. Постарайся не ранить её ещё сильнее.
А Шань опустил голову и молчал.
— Что же с ним произошло? — спросила А Шуй.
— Это у него спроси, — сказал Ли Сы, отпивая чай.
Сяо Нин резко взглянул на А Шаня:
— Двадцать шестого числа прошлого месяца, примерно в час Петуха, где ты был и что делал?
— Так давно… как я могу помнить? — пробормотал А Шань.
— Память плохая? Ладно, я помогу вспомнить, — Сяо Нин шлёпнул на стол рисунок — портрет А Шаня. Тот даже заикнулся от страха.
— Что… это?
— Час назад я отправил твой портрет по домам рядом с моим. Две семьи тебя опознали и сказали, что девять дней назад, в час Петуха, ты крался по переулку позади моего дома. Теперь вспомнил? — прищурился Сяо Нин.
— Может… они ошиблись? Или день перепутали? Я… я не знаю…
— Две семьи не могут ошибиться одновременно. А дату тем более: у одной семьи в тот день был праздник полного месяца младенца. Такой день не путают, — холодно сказал Сяо Нин. — И ещё: о твоих деньгах. Хозяин игорного дома сказал, что десять дней назад ты был нищ, как церковная мышь, должен был двадцать пять лянов. Но после двадцать шестого ты не только погасил долг, но и у тебя появилось много денег на игру. Я не ошибаюсь?
— Я… — А Шань теребил подол, пересохшим языком облизывая губы.
— Откуда у тебя взялись эти… минимум сто лянов? — Ли Сы слегка покачал чашку с чаем.
А Шань посмотрел на А Шуй.
Сяо Нин хмыкнул:
— У твоей сестры таких денег нет. Можешь на неё не рассчитывать.
— Нечестные деньги либо украдены, либо отняты. Сначала тебя запрем на пару недель, там разговоришься, — сказал Сяо Нин, не терпя возражений.
У А Шаня подломились ноги, и он скатился под стол. А Шуй вытащила его за шиворот:
— Брат, скажи! Если промолчишь, я не смогу тебе помочь!
— Не надо в тюрьму… Я скажу. Всё скажу… — выдавил А Шань.
